– А хату вашу старую враз бульдозером снесли, я и глазом моргнуть не успела, – вдруг вспомнила она. – И на ее месте вон особняк построили, да як быстро. Видать, не бедный, есть за шо. Эх, Варька, ты хоть помнишь, когда с мамкой у бабушки гостила? Ваш двор был весь в саду… Груши помнишь? Сладкие, як мед. Мы их «дулями» называли. Хотя нет, ты тогда еще совсем маленькая была. Где тебе помнить? – добавила разочаровано.

Варвара неуверенно кивнула. Какие-то смутные воспоминания обрывками всплывали в памяти, как будто кто-то крутил на большом экране старую и сильно подпорченную киноленту. Но эти затертые и обрывочные эпизоды она, как ни старалась, не могла объединить в одну цельную картину.

– Да и жизнь-то тогда совсем другая была, с нынешней не сравнить, – рассуждала соседка. – Хотя, кому как? Другим, так и сейчас – уже рай на земле. И все безнаказанно. Вон, какие дела в округе творятся, не приведи Господи. Милиция везде рыщет, ищут кого-то день и ночь, а толку все одно никакого нет и порядку тоже нет. Того обокрали, того убили, другого просто сгубили. Да если бы одного, а то стали убивать всех подряд. Тут такое творится… – с таинственным видом сообщила она, понизив голос, а потом и вовсе перешла на шепот, оглянувшись назад. – А еще, кажуть, шо вроде як воскрес Черный человек, – женщина несколько раз усердно перекрестилась, поискав глазами икону. – Не к ночи, Господи, его вспомнить. А все потому, шо люди совсем совесть потеряли. Вон и в Библии пишут: «… придет и настанет конец света…» А я так думаю, он уже пришел, этот конец света. Куда уж хуже ждать? Вроде и войны нет, и мировой коммунизм больше не строим. Да и голодных негров уже не подкармливаем, а все одно ничего не лучшает для простого человека. Дожились, обноски, собранные со всего миру носим. И название им придумали, шоб суть подачек скрыть – секонхент. Тьфу, прости Господи. Раньше хоть стабильность яка-то была. А теперь? Принесуть тебе, – заслуженную всей трудовой жизнью пенсию раз в месяц и загадку при этом подбросят, як эти копейки на целый месяц рассчитать? – она вздохнула. – Крути – не крути, а все одно плохо. Кому жизть, а кому, як в той песне поется «… и вечный бой, и вечный бой» и никакого нет тебе покоя. Так, о чем это я? – вдруг спохватилась она, оборвав невеселые размышления.

– Вы говорили, что воскрес Черный человек, – подсказала Варвара, искренне заинтересовавшись этим сообщением. Наконец-то. Она терпеливо ждала, когда соседка выговорится и перейдет к более интересной теме.

– Да-да. Явился он снова в наши края – дождались. Видно, уже невмоготу смотреть на все, шо тут творится, – тетя Катя замолчала и горестно покачала головой. – А ведь я еще в детстве о нем слыхала. Давно это было. Може, и тебе мамка чего рассказывала? Мы тогда еще совсем маленькими были. Соберемся, бывало, зимой в нашей хате – все ребятишки с улицы. Она вроде, як побольше других была и просторнее. За окном снег, холодно, ветер лютует и в трубу так страшно завывает, а нам на печке тепло. Лежим, друг к дружке прижавшись, бабкины сказки слушаем. Мастерица она была рассказывать. Много чего знала, а, може, и сама чего придумывала. У нее это хорошо получалось. Но больше всего мы любили слушать про Черного человека. Сидим, от страха не дышим, боимся, но все равно просим еще рассказать. Вот ведь оно как, давно он жил в наших краях, а народ его все не забывает, хоть и времени много прошло с тех пор. Помнят его люди, и друг дружке о его делах рассказывают. Как сейчас слышу бабкин голос. Кажись, все вчера было… – она в задумчивости туже затянула концы платка.

– А что за история такая? – спросила Варвара, теряя терпение.