– Какая красивая! Благодарю вас, господин.

Протянув руку, незнакомец своими очень длинными пальцами отвел у нее волосы с глаз.

– Пожалуйста, детка. – Он начал подниматься.

– Из чего она сделана? Я раньше такого никогда не видала.

– Это вроде стекла, но не такое стекло, которое делают люди. Оно образуется глубоко в земле. Иногда в той стране, откуда я пришел, мы находим его почти на поверхности. У этого стекла острые края, и из него получаются хорошие ножи и наконечники для копий. Но твоя куколка вся гладкая и отполированная. Ты не порежешься.

Один из его спутников что‑то прокричал мужчине. Они уже миновали дом и ждали, когда он их догонит.

– Мне надо идти, – сказал девочке незнакомец. – Друзья зовут меня. – Он немного помолчал и добавил: – Скажи папе и маме, чтобы они пошли к тому, кто отвечает за такие безобразия. Мне кажется, что твои родители смогли бы получить кое‑что из своих вещей назад.

– Хорошо, господин. Я скажу, господин. – Девочка прижала маленькую куклу к груди. Вулканическое стекло было скользким, прохладным и чуть маслянистым на ощупь.

Высокий добрый чужеземец присоединился к своим спутникам, и они вскоре скрылись из виду. Девочка занялась куклой, что‑то ей бормоча и воркуя. Поэтому она не видела, как ее отец поднялся с колен и в гневе бросился к проктору Бисгразу; как хлынула кровь у него из головы, когда бдительный солдат со всей силы ударил его сзади тяжелым древком копья. Она не видела и не слышала, как мать с криком рухнула на скрюченное неподвижное тело, не слышала, как хохотали солдаты, грубо волоча женщину к розовым кустам, которые были ее гордостью и отрадой.

Бисграз продолжал наблюдать за грабежом, пока наконец даже он не убедился, что в жилище взять больше нечего. Удовлетворенный дневной работой и нимало не уставший, он отдал приказ об отправлении повозок. Дисциплинированные солдаты построились в две шеренги по обоим флангам наполненных добычей телег и по сигналу проктора двинулись вперед. Большую повозку триумфально доставят к ратуше. Ее меньшая сестрица свернет на тихую боковую улочку и в итоге окажется на вместительном огороженном дворе величественного особняка Кавина Бисграза, Генерального проктора Бондрессея.

Натянув поводья, проктор последовал за процессией. Внезапно вспышка света привлекла его внимание и заставила остановиться. Бисграз из любопытства поворотил коня и потрусил назад, к источнику блеска. Он находился на ладони девочки. Склонившись в седле, проктор елейно улыбнулся и показал на предмет:

– Что это у тебя такое, дитя мое?

Девочка ответила, не поднимая взгляда:

– Я с вами не разговариваю. Вы обидели папу и маму.

– Ай‑ай‑ай, девочка. Я лишь выполняю свою работу.

– Вы плохой человек.

– Может быть, но дело делаю хорошо. Так что выходит, что я – хороший плохой человек. – Телеги у него за спиной катились в направлении столицы.

Нахмурившись, девочка посмотрела на проктора:

– Так не бывает.

– Еще как бывает. Ты поймешь, когда станешь постарше. Ба, да ты прехорошенькая. Может, я еще приеду навестить тебя попозже.

– Нет, – решительно сказала девочка.

– У тебя отцовский характер… но я тебя прощаю. – Он еще немного нагнулся в седле. – Можно мне посмотреть эту маленькую игрушку? Откуда она у тебя?

Девочка повернулась, чтобы показать.

– Мне дал ее добрый человек. Он был такой чудной.

Бисграз проследил за ее протянутой рукой, но грязные иноземцы уже скрылись из виду.

– Экзотическая вещица. По‑видимому, откуда‑то издалека. Любопытно… Превосходная резьба. У меня у самого собрана изрядная коллекция произведений искусства, но я никогда не видел ничего подобного.