– Если бы. – Резкий тон Эхомбы сменился на тоскливый – Тогда я мог бы все это закончить и отправиться домой.

Они отыскали Накера неподалеку от того места, где сидели втроем, развалившимся на полу и раскинувшим в стороны руки и ноги. Из его разинутого рта поднимался сильный запах перегара, а недавно еще чистая одежда была заляпана пищей, вином и засохшей рвотой. Лицо было покрыто толстым слоем грязи, словно он головой натирал пол.

– Гиела! – пробормотал Симна. – Какое месиво! Присев на колени рядом с маленьким человечком, Эхомба нашарил деревянную миску. Вылив остатки ее быстро застывающего содержимого, он перевернул посудину и подложил под сальные волосы Накера. Подушка получилась не особенно мягкая, но приемлемая. Покончив с этим делом, пастух попытался вывести спутника из оцепенения.

Симна понаблюдал за этим некоторое время и исчез, а когда вернулся, то принес кувшин, на три четверти наполненный водой, и принялся поливать лицо Накера, будто тот был засохшим комнатным растением. Последние капли достигли цели, и маленький человек очнулся, отплевываясь.

– Что… кто здесь? – Разглядев в темноте черты знакомого лица, он блаженно улыбнулся. – А, это ты, Этиоль Эхомба. Добро пожаловать на нашу вечеринку. – Внезапно нахмурившись, Накер попробовал подняться и не сумел. – А почему так тихо?

Пастух с отвращением прошептал:

– Накер, ты снова напился.

– Что? Я? Нет, Эхомба, я ни‑ни! Конечно, выпил немножко. Праздник, понимаешь. Но я не пьяный.

Пастух был неумолим.

– Ты нам много раз говорил, что если мы тебе поможем, то такого с тобой никогда больше не случится.

– А со мной ничего и не случилось. Я – это я.

– Неужели? – Взглянув вниз на распростертое, беспомощное тело, Эхомба внятно произнес: – Как зовут моих детей?

– Даки и Нелетча. – Утомленная улыбка сморщила чумазое лицо. – Я знаю все, помнишь?

– Только когда пьян. – Поднявшись, пастух повернулся и прошел мимо Симны. – Парадокс – шут при дворе Судьбы.

Симна сделал движение, чтобы остановить его:

– Эй, Этиоль, бедолагу нельзя просто так здесь бросить.

В ответ на северянина в темноте комнаты глянули жесткие немигающие зеленые глаза.

– Симна, каждый сам выбирает, что делать со своей жизнью. Я решил выполнить просьбу умирающего человека. Ты решил сопровождать меня. – Он посмотрел на хилую фигурку на полу. Накер начал что‑то тихонько напевать себе под нос. – Он выбирает вот это. Пора идти.

– Нет, погоди. Секундочку. – Тревожно склонившись над распевающим пьяницей, Симна схватил нечистую руку и с силой дернул. – Давай, Накер. Ты должен подняться. Мы уходим.

Слезящиеся глаза предприняли попытку сфокусироваться.

– Твой отец ушел от вас, когда тебе было девять. У тебя нет ни сестер, ни братьев, и ты всегда винил в этом свою мать, которая умерла шесть лет назад. Один зуб у тебя вставной. – Приподняв голову с пола, маленький человек повернулся и наградил улыбкой невозмутимого Эхомбу. – На берегу прямо напротив твоей деревни 1865466345993429 песчинок. Это до кромки воды во время прилива. Завтра будет по‑другому.

Отпустив грязную ладонь, Симна медленно встал.

– Ось вселенной расположена под углом четырнадцать запятая три семь градусов к плоскости эклиптики. Материя имеет двадцать восемь главных составных частей, которые не мoгyт быть далее разделены. Хоркл является гранком. Три хорошенькие женщины в комнате поглощают больше энергии, чем выделяют.