– Конечно. Не беспокойся, Симна. Я не буду пытаться переубеждать тебя. Ты слишком проницательный.

– Ага, точно. – Убежденный в правильности своей догадки, северянин продолжал бежать на шаг или два впереди высокого пастуха, просто чтобы показать, что он может это делать, когда пожелает.

Холмы приближались, но почва под ногами путешественников рассасывалась все быстрее и быстрее: болото хотело вернуть себе то, что было временно поднято из его мутных недр. Из дороги шириной в двадцать и более футов она превратилась в тропинку шириною в ярд. Друзья бежали по ней, держась рядом и все ускоряя шаг. Впереди несся Симна, за ним следовал Эхомба, и замыкал группу Алита, прыгая без особых усилий. Ширина тропы уменьшилась на треть, потом наполовину, и бегунам вот‑вот пришлось бы перепрыгивать с одной сухой кочки на другую.

Но брести, увязая в грязи, им все‑таки не пришлось. Прежде чем остатки дороги перестали существовать, путники уже стояли на твердом, поросшем травой склоне холма. Переведя дыхание и оглянувшись назад, они увидели, как исчезает, растворяясь в окружающей воде, последняя полоска дороги, словно плитка шоколада, оставленная на солнцепеке.

Измученные долгим бегом, путешественники присели на гостеприимную зеленую мураву и полезли в свои мешки в поисках еды.

Перед ними во всех направлениях расстилались Джарлемонские болота, ровные, поросшие тростником и наполненные надводной и подводной жизнью, но уже без лошадей.

– Вот бы где поселиться, – завел беседу Эхомба. – Хорошее пастбище для скота, высокое место, откуда открывается прекрасный вид, безопасное с точки зрения оползней, много птицы и рыбы…

Симна вгрызался в сушеное яблоко.

– Подожди, пока жители Либондая не проведают, что безумные лошади ускакали и можно свободно пересекать болото. Бьюсь об заклад, через полгода это место будет похоже на городскую окраину.

Пастух нахмурился:

– Безотрадная картина. Не останется ни травы, ни тишины.

Фехтовальщик взмахнул яблоком, которое держал в кулаке.

– Не все такие, как наумкибы, Этиоль. Не каждому по душе тишь и необозримые пространства. Большинство людей предпочитают находиться среди других людей. А когда этого нет, они начинают нервничать и страдать от одиночества.

Упершись подбородком в скрещенные руки, пастух наклонился вперед.

– Как странно. Находясь среди больших групп людей, я чувствую себя как никогда одиноким. А когда оказываюсь на открытых пространствах, где нет ничего, кроме ветра, деревьев, ручьев да камней, мне совсем не одиноко.

– Но ты же скучаешь по семье, – напомнил Симна.

– Да, по семье скучаю. – Внезапно поднявшись, Этиоль взял свою котомку. – И как бы это ни было приятно, сидение здесь не приближает меня к ним.

– Эй, погоди минутку! – Симна кинулся собирать свои пожитки. – Я еще яблоко не доел!

Кот, сидевший в некотором отдалении, тихо фыркнул. Он поймал рыбу и аккуратно разрывал ее когтями. Теперь пришлось глотать улов целиком. От этого не было никакого ущерба желудку, хотя Алита с удовольствием повозился бы со своей вкусной добычей. Но высокий человек снова собирался идти. Коту хотелось, чтобы Эхомба поскорее завершил то, что затеял. Клятва верности все дальше уводила левгепа от любимой степи.

Однако обещание есть обещание. Он встал и, тихо рыча, затрусил вслед удаляющимся людям.

VII.

Война цветов

Никто точно не знал, когда началась битва за долину. Истоки конфликта теряются в тумане времени, и хотя цветы очень заинтересованы в тумане, хронология привлекает их значительно меньше.

Благодаря природным условиям, которые могли бы считаться чуть ли не идеальными, растения пышно цвели на вершинах и склонах холмов.