— Бруно? — глупо спросила Вероника.

— Ариведерчи, — с упреком ответил бывший супруг. — Мы вообще-то ненадолго, у нас билеты на Канары…

В доказательство новая подруга приспустила плечико платья, под которым обнаружилась лямка ярко-красного купальника.

Не в силах вынести такого зрелища, Вероника отвернулась.

— И решили вот стол тебе на память оставить, — заключил Николай. — У настоящего писателя первым делом должен быть письменный стол. Я счас быстренько из нашей кровати переделаю…

В руке его мелькнул молоток. Блондинка подала коробку с гвоздями. Звуки ударов загрохотали в ту же минуту — безжалостно, бесповоротно, безвозвратно…

…«Бум-бум-бум!» — что есть силы колотили в дверь, и голос соседа Паши рычал:

— Вера! Верка!! Ты там спать улеглась, что ли? Муж твой звонит! Колька!

— Обалдел, что ли?! Детей разбудишь! — закричала полушепотом и Вероника, справившись с замком и откидывая цепочку.

Паша сгоряча открыл было рот.

Она погрозила ему кулаком и глянула свирепо.

Он растерянно закрыл рот.

Запирая свою дверь, она окинула взглядом коридор и две двери.

Коварная блондинья улыбка мелькнула в воздухе последний раз и растаяла в полутьме.

— Это ж межгород! Деньги идут! — пустился в обвинения Паша на своем пороге. — Зову, зову — никакой реакции!! Стучу, стучу…

— Ясно! — оборвала Вероника, пробегая мимо, к тумбочке с телефоном.

— Это я, — сказал в трубке голос Николая.

— Угу, — отозвалась она, все еще тяжело дыша.

Помолчали.

— Ты извини, что не предупредил. Не стал будить. Деньги дали — никто даже не ждал. Думал за пару дней управиться… Сердишься?

Она вздохнула. Дыхание понемногу выровнялось.

— Девять соток уже вскопал, — доложил он. — А сегодня дождь. Вот пришел на почту позвонить…

— А сколько осталось? — спросила она.

— Три… Как там наши?

— Нормально.

Помолчали еще.

— Туська на Новый год снежинкой будет, сказали готовить костюм, — сообщила Вероника.

— Ну купи ей! Продаются они?

— Не знаю, еще не смотрела.

— А Маришка кем?

— Не решили, какой танец будет танцевать.

— Ну, деньги бери, — велел он, — знаешь где.

— А как баба Лара? — вспомнила она.

— Да как всегда. Радикулит замучил. Платком замотанная ходит. С Христофоровной своей опять поругалась…

— Я б ей хоть крем «Софья» купила. Там же нет? И справочник по травам.

— Да ладно, не сообразил… Ну а ты как? Хоть соскучилась?

— Относительно, — подумав, неопределенно отозвалась она.

— Ясно… Пьеса твоя как?

— Отдала режиссеру. Меня на курсы послали, а он лекцию читал.

— Ну и молодец!.. А если что — не расстраивайся… Другого найдем. Прорвемся!

Вероника улыбнулась. Помолчали опять.

— Ладно, давай заканчивать уже. Рублей сто, наверно, набежало?

— Да нет еще… Ладно, к выходным, может, выберусь отсюда.

— Давай… А я борща сварю, — неожиданно для себя пообещала Вероника.

— Еще не хватало! — возмутился Николай.