— А кто его позабудет — тому два.

— Ты что же, хочешь теперь мне жизнь спасти?

— Если доведется.

— Не доведется, — улыбнулся Дубов.

— Это почему?

— Мне теперь по штату личная охрана положена, хотя я от нее и открещиваюсь всячески. Негоже мне, Герою Советского Союза, бояться каких-то бандюг, какого бы они ни были происхождения.

— И то правда.

— Кстати, как ты там, в Чечне, с бандитами справляешься? — спросил, отодвигая чашку, Дубов.

— По мере сил и возможностей.

— Чем сейчас занят?

— Да вот, разведку налаживаю армейскую.

— Доброе дело, — кивнул Дубов. — И необходимое. Еще в Афгане убедился: разведка — глаза и уши армии.

— Я вообще давно хотел потолковать с тобой, — признался Иван Иванович.

— Да ты теперь больше моего кумекаешь. У меня ведь только афганский опыт…

— Скажи, Борис Сергеевич, положа руку на сердце. Как ты вообще расцениваешь все, что в последнее время произошло в Дагестане и Чечне?

— Считаю, что это все — колоссальная ошибка России, которую придется расхлебывать и нам, и нашим детям и внукам еще много-много лет.

— Согласен. Но в чем ее истоки?

— Глубоко копаешь.

— Иначе и смысла нет…

— Я мог бы начать с Афганистана…

— К Афганистану вернемся позже.

— Понимаю, тебе ближе чеченские боевики и террористы, — произнес Дубов. — Но ведь и они не возникли на пустом месте, не вынырнули из космоса. Если хочешь знать, мы сами, своими руками, вскормили их и вспоили.

— Поясни.

— Охотно. Когда организм человека ослабевает, на него нападают всяческие хвори, о которых он, будучи здоровым, не имел понятия. Согласен?

— Согласен.

— Что касается чеченских событий, то они начались, когда рухнул Советский Союз, и из недр его вышла изрядно ослабленная Россия.

— А кровавый передел собственности за счет терских казаков в двадцатые годы, сталинская депортация и прочее?

— Оставим за скобками, поскольку это уведет нас слишком далеко в историю, — сказал Дубов.

— Хорошо, вернемся к временам развала великой страны.

— Россия вышла из этих развалин слишком ослабленной. Опять-таки, не будем говорить о причинах, тем более что для нас с тобой они более или менее ясны.

Матейченков кивнул.

— Россия при всем желании не могла уже содержать прежнюю армию. Старые Вооруженные Силы требовали слишком больших финансовых вливаний, а ты знаешь сам, куда тогда уходили деньги.

— Да и теперь уходят.

— Увы… Так или иначе, возникла абсолютная необходимость полной реорганизации армии, чтобы не оставить ее на уровне каменного века…

— Помню эти разговоры.

— Вот именно разговоры! Только дело пустопорожними разговорами, к сожалению, и ограничивалось.

— Они начались, по-моему, в 1992 году…

— Именно тогда. Все начали кричать, и не только СМИ, что наша армия устарела, флот гибнет, авиация еле дышит…

— Но ведь реальных шагов не предпринимали.

— Нет, и это было самое печальное. Но беда была гораздо глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Ведь никак не были реформированы ни принципы комплектования Воору