В итоге Магда начала неудачно, с места в карьер:

– Мне надоело оправдываться и пытаться скрыть от тебя… Оксана говорит, ты зря отмахиваешься от того, что я… Что у меня… – Она забуксовала, запуталась в словах. – У меня есть дар, хочется тебе этого или нет!

– Если честно, не могу сказать, что мне этого так уж хочется, – спокойно сказал Макс, выкладывая мясо на сковороду. – Но, похоже, выбора нет.

– Да оставь ты в покое это мясо! – воскликнула Магда. – Удели мне хоть минуту своего драгоценного времени! – Она и сама понимала, что ведет себя неправильно: истерично, агрессивно, но ничего не могла поделать. – Это невыносимо! Я переживаю такой ужас, а ты… Ты стал таким равнодушным, таким…

Максим с силой отодвинул от себя сковороду, так что она проехала через весь стол и чудом не свалилась на пол.

– Чего ты хочешь от меня? – заорал он. – Чтобы я часами обсуждал твои видения? Начал молиться на тебя? Организовал клуб твоих фанатов? Тебе этого надо?!

Они стояли друг напротив друга, красные и взбешенные.

– Ты очень изменилась! – в сердцах проговорил он. – И сама этого не замечаешь. Стала резкая, раздражительная. Все принимаешь в штыки, бесишься по любому поводу.

– Вот как? Я же еще и виновата!

– Ясное дело, куда лучше сделать виноватыми всех остальных!

Магда вылетела из кухни, хлопнув дверью, и бросилась в спальню. Упала на кровать, давясь слезами.

Где-то далеко, на заднем фоне, заглушаемая всеми этими выкриками, маячила мысль о том, что она сама спровоцировала скандал и реакцию Макса. Вместо того чтобы объяснить, рассказать, как она рассказала Оксане, Магда взялась обвинять и требовать жалости к себе. Разве что-то может быть хуже, если хочешь добиться взаимопонимания?

Спустя какое-то время она услышала скрип открываемой двери и шаги.

– Прости меня. Давай мириться, – сказал Макс, присев на кровать. Голос его звучал так ласково, что Магда возненавидела себя и зарыдала еще горше. – Хватит, ну пожалуйста. Я не должен был так себя вести.

Он прилег с ней рядом, и Магда, измученная, несчастная, повернулась к нему, прижалась всем телом, икая и всхлипывая. Макс гладил ее по волосам, шептал что-то, целовал.

«Я просто тварь неблагодарная!» – окончательно уверилась Магда, и признание этого факта, как ни странно, принесло облегчение.

– Мне нужно, чтобы ты мне верил, – осипшим от слез голосом сказала она, уткнувшись носом ему в шею.

– Я верю.

– Чтобы не считал меня чокнутой.

– Я не считаю.

Она отстранилась и подозрительно посмотрела на мужа – не издевается ли?

– Магда, ты моя жена. Я верю тебе. Перестань уже защищаться и всюду искать врагов. Прежде ты прекрасно обходилась без этого.

Им все же удалось поговорить, и Магда с грехом пополам рассказала обо всем, о чем хотела. Макс отреагировал лучше, чем она могла надеяться. Но ощущение, которое она про себя стала называть «что-то не то», осталось, никуда не делось.

Внешне все снова выглядело благополучно. Но где-то глубоко внутри Магда чувствовала отчуждение Макса, легкий, почти незаметный холодок.

А может, это был страх?

Максим смирялся с неизбежным: обещал не смеяться над женой, не упрекать, не обвинять. Но вместе с тем как будто бы ждал возможности избавиться от этой чертовщины и вернуться к нормальной жизни. Он сопротивлялся, на самом-то деле отказываясь признать, что в Магде произошли перемены – возможно, необратимые, а следовательно, отказывался и от самой Магды.