|
— Живо за ним! Всех ребят вернуть сюда! Где связисты? Телефон мне, живо! Почему связист не на месте?! «Вот так всегда… Молодцы мы на войне, а случись что дома — так полный бардак!..» — Кадетам — команду «разойдись!» Всем рассеяться! Сквозь разбитые окна в искалеченную игровую залу врывались клубы морозного пара. Никем не остановленный огонь сожрал дрова и с бешеной скоростью расползался по учебным классам. С площади доносилось низкое гудение. На обледенелом расчищенном пятачке разворачивались паровики, один за другим вспыхивали фонари. Завыла пожарная сирена. От парадного входа отъезжали кареты с ранеными, а навстречу им уже спешили десятки разбуженных горожан и автомобили депутатов съезда. — Господин губернатор, на третьем этаже никого чужих! На втором тоже чисто! — один за другим докладывали Рубенсу посыльные. — Кладовки тоже вскрывать? — Всё вскрывайте! Майор, ты послал людей в подвалы? — Так точно, господин губернатор! Взяли из питомника всех собак и котов, никто не укроется! Артур повернулся к Христофору. Сына Красной луны трясло; казалось — еще немного, и он свалится в обморок. — Где она, Христя? Найди ее, ты сумеешь! — Это не человек, это Пустотелая, — заговорил, наконец, сын Красной луны. — Красный Дед умел их вызывать, но остановить Пустотелых почти невозможно… — Рассказывай дальше! — Коваль едва ли не силой волок Христофора за собой. Они проталкивались сквозь строй подростков, спешивших наверх. Очутившись на нижних ступеньках, президент облегченно перевел дух. Дети успели вернуться, в прихожей оставались только гвардейцы и взвод личной охраны Карапуза. Солдаты перекликались, заглядывая в ниши, пихали в дыры факелы, но выглядели не слишком отважными. Электричество бездействовало; комендант добрался, наконец, до центрального рубильника и обесточил всё восточное крыло. Типография, прачечная, оружейные склады — всё погрузилось в темноту. Бойцы развешивали на стенах масляные фонари. Наружные двери были распахнуты настежь, в тамбуре вихрилась поземка; раскаленные дровяные печи, установленные по бокам от выхода, не справлялись с морозом. — Мы видели ее, командир! — Видели двоих, но не смогли догнать! — Сотник чингисов, смуглый усач, весь покрытый шрамами, чуть не плакал от досады. — По стене взобралась, шасть — и нет! — А в другую трижды стреляли, хохочет только! Сеть накинули — порвала и ушла, — пожаловался другой взмыленный офицер. — Господин губернатор, прикажите святош привести, пущай святой водой побрызгают, а то парни крестятся. Против бесов?то как воевать?.. — Христя, где они?! Президенту показалось, что со Старшиной соборников происходит что?то неладное. У Христофора дергались губы, в глазах полопались сосуды, отчего белки стали густо?розового цвета. Обычно невозмутимый, он не мог держать руки в покое. Чуть не оторвал себе ворот, потом сцепил ладони за спиной, потер щеки, принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Что с ним? — испугался Рубенс. — Эй, парень, очнись!! Наконец, глаза молодого Старшины прояснились, он несколько раз сглотнул и, ни слова не говоря, устремился в один из коридоров. Ковалю некогда было разбираться, он решил, что странное поведение Христофора объясняется страхом, и махнул рукой чингису, чтоб не отставал. Митя свистом призвал подчиненных, и минуту спустя вслед за сыном Красной луны уже мчались тридцать человек. |
