— Да, полковник?!

— Вам надо попытаться вырваться из Эль-Нугура.

— Вы предлагаете прорыв?

— Я не предлагаю, а приказываю, майор! Ты должен оперативно сформировать разведывательно-штурмовую группу в составе пяти человек, в том числе двух советников, один из которых будет командиром. Задача разведывательно-штурмовой группы: в темное время суток пройти до выхода из города в сторону Идлиба. По данным наших друзей-повстанцев, правительственные войска не имели возможности полностью окружить город. В кольце блокады имеются прорехи. Группе необходимо найти такое место, пройти через посты и с безопасного рубежа передать тебе информацию о маршруте. По этому пути ты, майор, выведешь из Эль-Нугура остальных своих людей. Потом вы направитесь к Идлибу.

Адамсон покачал головой и спросил:

— А организовать наступление оппозиционных сил от Идлиба на Эль-Нугур нельзя? Или хотя бы имитировать его? В этих условиях мы имели бы гораздо больше шансов вырваться из западни.

— Заметь, из западни, в которую ты попал сам, — заявил полковник. — Какого черта было заходить в город?

— Но люди были на пределе. Они просто не могли передвигаться.

— Конечно, я понимаю, вам нужен был отдых. Пока вы расслаблялись, вас окружили. Хорошо, что не обнаружили до сих пор. Теперь насчет наступления или его имитации. А может, майор, не стоит мелочиться? Не обратиться ли мне к руководству военной базы США? Я ведь могу попросить их выслать самолеты, разнести в клочья окраины Эль-Нугур и освободить вам дорогу на Идлиб. Разве нет? Кстати, зачем вам идти пешком? Почему бы не заказать и вертолет, который забрал бы вас после бомбардировки непосредственно из дома, в подвале которого вы отдыхаете?

— Мне не до шуток, полковник.

— Мне тем более. Приказ понятен?

— Так точно!

— Вопросы есть?

— Есть!

— Слушаю!

— Вопрос первый. Что мне делать, если разведывательная группа будет обнаружена и, как следствие, уничтожена противником?

— Давай сразу все вопросы, майор.

— Вопрос второй. Что делать, если разведгруппа благополучно пройдет, а основная напорется на асадовцев или, что еще хуже, на русских?

— Это все?

— Пока да.

— Отвечаю. Если разведгруппа погибнет, то основной оставаться на месте. Ты сообщишь мне о судьбе разведчиков и будешь ожидать дополнительных распоряжений. На второй вопрос отвечать нет смысла. Тут ты все знаешь сам, майор.

— Значит, бой до последнего патрона?

— До последней капли крови, как говорится в присяге. Никто из советников живым к сирийцам и русским попасть не должен. Это приказ! Плен, независимо от того, добровольно ли сдался советник или был взят раненым, приравнивается к предательству. Со всеми вытекающими последствиями. Тебе рассказать, что предпримет любое государство в отношении наемников, которые в нарушение всех законов воюют на его территории?

— Но мы же сотрудники частной американской военной компании.

— Не совсем так. Сама компания зарегистрирована в Штатах, а вот филиалы ее разбросаны по всему миру. Наш, к примеру, расположен на Гаити. Из плена в Сирии Вашингтон вас вытащит. На это есть договоренность с режимом Асада. Но в США тем, кто попал в плен и опозорил страну, ничего хорошего ждать не придется. Однако не будем о грустном. Ты и сам все прекрасно понимаешь.

— Если бы понимал, то не задавал бы вопросы. Хотя теперь мне действительно все ясно.

Полковник Деби усмехнулся и сменил тон:

— Вот и хорошо, майор. Выход разведывательно-штурмовой группы в два двадцать.