Сидевший на троне человек был облачен в роскошные одежды всех цветов радуги, с преобладанием золотого и пурпурного. Тяжелые складки скрывали его фигуру — он мог оказаться и тучным, и просто плотным. Пухлое выбритое лицо дышало здоровьем, черные волосы вились мелкими кучеряшками. На каждом пальце красовалось не меньше одного перстня, в каждом ухе — по две сережки с камнями, да еще по одной в каждой ноздре. Над правым глазом сверкала прикрепленная к брови брошь.

Сверкнув кольцами, человек сцепил пальцы перед грудью и улыбнулся.

— Леди Шеррис, — обратился он к ней. — Меня зовут Молгарин. Мы с вами уже встречались однажды, много лет назад, но вы скорее всего не припомните. Вы тогда были слишком молоды.

Он говорил ровно и негромко. Так мог бы говорить гораздо более пожилой человек.

— Нет, я не помню, — ответила она. Ее голос прозвучал неожиданно глухо. — Зачем вы так поступили с Мицем?

Молгарин небрежно махнул рукой.

— Много лет назад он обманул меня, присвоил кое-что, принадлежавшее мне по праву. Я долго вынашивал планы, обдумывая и примеривая различные способы отмщения. — На лице Молгарина вновь появилась улыбка. — Впрочем, прикончил я его, чтобы причинить вам боль. — Улыбка исчезла. — Садитесь, прошу.

Двое эмиссаров вновь подхватили ее под руки и потолкали вперед; втроем они уселись на верхнюю ступеньку помоста, развернувшись лицом к Молгарину. Тот не спеша развел руками.

— До меня дошло, что вы имели неосторожность нанести оскорбление моим юным агентам, — сказал Молгарин. (Молодые люди самодовольно ухмыльнулись). — Таким образом, — продолжил Молгарин, — вы имели неосторожность также нанести оскорбление и мне. — Он пожал плечами. — Поэтому я решил вас покарать. Я всегда караю тех, кто имеет неосторожность меня оскорбить.

— Да, — подтвердил сидящий перед ней молодой человек. — И еще посмотрите, что мы приготовили для вашего кузена.

Молгарин откашлялся. Один из агентов поднял на него взгляд, затем таинственно покосился на Шеррис. Его лысый череп поблескивал в свете прожекторов.

— Как бы то ни было, — произнес Молгарин, — этот негодяй мертв. Но вам не стоит думать, что все это было сделано, исключительно чтобы огорчить вас или отомстить Годзикаме. Мои цели более существенны.

Молгарин поплотнее устроился на своем троне и опять сцепил пальцы.

— Вас, леди Шеррис, — как вы уже, несомненно, поняли, — просто использовали. Но использовали во имя гораздо более важных вещей, нежели чья-то слава или жажда мести. Интересы, которые я имею честь представлять, равно как и мои собственные интересы, имеют очень мало общего с хитросплетениями власти. Мы заботимся о благополучии Голтара и всей системы в целом, привлекая для этого все наши ресурсы.

— А, так значит, вы не просто очередной придурок, дорвавшийся к власти? — сухо спросила Шеррис. — В таком случае я рада за вас.

Молгарин покачал головой.

— Ради всего святого, — произнес он. — Любой цинизм — сущий пустяк, если даже наша аристократия не может осознать тот факт, что люди, в чьих руках деньги и власть, способны думать не только о накоплении капиталов и расширении своего влияния. — Он в притворном изумлении склонил голову на бок. — Неужели вы не понимаете, леди Шеррис? Когда у человека уже есть и богатство, и власть, он неизбежно начинает тянуться к какой-либо интересной работе или философии, просто подыскивает себе занятие по душе.