– Вперед! – крикнул Данат своим солдатам, когда последние враги пали. – Вперед! Убивайте всех орков, что попадутся вам на глаза! – Он посмотрел на Булестраана. – Отправь своих воинов вместе с моими, – попросил он, и командир дренеев кивнул. Его воины-призраки сразу же отделились, сопровождая бойцов Даната. – Немураан, отведи меня к пленнику!

Аукенай кивнул и открыл дверь в противоположной стене, а затем повел Даната и двух эльфийских следопытов по короткому узкому коридору. Гриззик поспешил за ними. Пройдя по коридору, они вошли в помещение побольше, где сидели, ели и спали орки. К счастью, оба следопыта держали луки наготове, и выпущенные их изящными пальцами стрелы сразили нескольких орков прежде, чем остальные успели заметить вторжение. В следующий миг Данат оказался рядом, глубоко вонзая свой меч во врагов. Крики и стоны его жертв смешались с доносившимся из соседних помещений шумом, где его воины были заняты тем же страшным делом.

Гриззик тоже не остался в стороне. Птицечеловек не то прыгнул, не то спланировал вперед, бесшумно оказавшись за спинами нескольких орков. Махнув когтистой лапой, он быстрым движением располосовал горло одному из них. Второй орк повернулся с высоко поднятым топором, но араккоа пригнулся, уворачиваясь от неуклюжего удара, и выпрямился, оказавшись прямо перед противником. Затем араккоа выклевал ему глаза и пробил клювом горло.

«Да уж, – подумал Данат, краем глаза заметив эту скорую расправу. – Миролюбивым этого араккоа точно не назвать».

– Сюда! – поторопил их Немураан, когда все защитники пали. Он повел их через залитый кровью зал к еще одной двери. Сам аукенай не нападал на орков, но казалось, что само его присутствие и сияние посоха сбивало их с толку и упрощало Данату задачу. Дверь открылась в крошечную комнатку, половину которой занимала странная деревянная конструкция, похожая на грубо сколоченный стол с приподнятой над ним крестовиной.

К балкам крестовины был привязан невысокий мускулистый человечек. Кровь, растекшаяся по его телу и собравшаяся в лужу на полу, уже высохла. Он был без сознания и, обмякший, висел на путах. Данат, даже будучи опытным воином, на миг замер в ужасе, глядя на то, с какой жестокостью обошлись с его другом.

Неподалеку, прислонившись к стене, стоял одинокий орк. На боку у него висела дубина, и его, очевидно, оставили здесь сторожить пленника. Когда Данат вошел, страж выпрямился, и по его звериному лицу промелькнуло удивление. Затем, когда эльфы всадили ему в грудь две стрелы, глаза орка стали еще шире. Третья стрела прилетела ему прямо между глаз, и орк умер, так и не успев ничего сказать.

Данат к тому времени уже рубил связывающие его друга путы.

– Курдран! – закричал он, схватив дворфа. – Курдран!

Талтрессар, побледнев, пробормотал что-то на своем мелодичном языке. Эльф помог Данату опустить Громового Молота на стол. Данат все еще был потрясен. Обе руки Курдрана неестественно изгибались, а на его теле виднелось больше порезов и ран, чем татуировок. Кисти рук и стопы были полностью раздроблены, словно по ним били дубинкой. Но дворф был все еще жив – его грудь слегка вздымалась и опадала. Громовой Молот был похож на жертву мясника. Что же орки с ним сделали?

– Свет… Я даже не знаю, чем ему помочь, – глухим голосом произнес Данат, глядя на окровавленное, сломленное тело.

– Я знаю… если позволишь, – Данат резко поднял голову. Немураан подошел к нему со светящимся посохом. – Я – жрец своего народа. Я бы хотел попробовать его исцелить.