Эвелин, преодолев ступор, вытерла следы на багажнике «лексуса» и позвала их.

– Посмотрите, – произнесла она, указывая на пистолет, лежавший на дне багажника.

– Это Лероя? – спросил Ричард, осторожно поднимая пистолет за ствол.

– Кажется, да.

Ричард вошел в хижину, держа пистолет большим и указательным пальцем, и положил на стол. Если предположить, что пулю выпустили из пистолета Фрэнка Лероя, то они взваливают на себя лишнюю ответственность: передавать или не передавать оружие полиции, покрывать убийцу или, возможно, подставить невиновного.

– Что будем делать с пистолетом? – спросила Лусия, когда они снова собрались в комнате. – Думаю, его надо оставить в «лексусе». Зачем нам усложнять себе жизнь, у нас и так достаточно проблем.

– Это важная улика против убийцы, мы не можем выбросить его в озеро, – возразил Ричард.

– Ладно, там посмотрим. Сейчас самое главное – столкнуть туда машину. У тебя хватит сил, Ричард?

– Я чувствую себя гораздо лучше. Давайте действовать, пока светло, сейчас рано темнеет.

Тропа, ведущая к обрыву, была почти не видна под белой пеной, покрывшей все вокруг. План Ричарда состоял в том, чтобы подъехать к озеру на двух машинах, столкнуть «лексус» и вернуться на «субару». В нормальных условиях такое короткое расстояние можно было преодолеть пешком за двадцать минут; снег затруднял движение, однако давал преимущество, поскольку через несколько часов следов не будет видно. Ричард решил, что он поедет впереди на «лексусе», прихватив лопату, а Лусия следом, на другой машине. Та возразила, что логичнее было бы, если бы «субару» поехала первой, прокладывая колею своей зимней резиной. «Положись на меня, я знаю, что делаю», – ответил Ричард и чмокнул ее в кончик носа. Застигнутая врасплох, Лусия тихо вскрикнула. Они оставили Эвелин с Марсело в доме, велели не раздвигать занавески и зажигать только одну лампу и только в случае крайней необходимости, – чем меньше света, тем лучше. Ричард прикинул, что они должны вернуться меньше чем через час, если все пройдет хорошо.

Лавируя между деревьями, ветки которых гнулись к земле под тяжестью снега, Ричард медленно ехал по тропе, которую только он мог различить, поскольку и раньше ездил по ней, а за ним так же медленно пробиралась Лусия. В какой то момент им пришлось отъехать назад на несколько метров, поскольку Ричард потерял направление, и немного погодя машина увязла в снегу. Он вышел из машины и стал лопатой расчищать снег вокруг колес, потом велел Лусии подтолкнуть «лексус» другой машиной, что было нелегко, потому что «субару» скользила. Тогда то она поняла, почему «субару» должна была ехать позади; толкать было трудно, но тащить было бы вообще почти невозможно. На это ушло полчаса, а тем временем темнело и становилось холоднее.

Наконец впереди они увидели озеро, огромное серебряное зеркало, где, в нерушимом покое зимнего пейзажа, будто написанного голландским художником, отражалось серо голубое небо. В этом месте дорожка обрывалась. Ричард вышел на разведку и походил туда сюда по краю обрыва, пока в тридцати метрах от машин не нашел того, что искал. Он объяснил Лусии, что именно здесь самое глубокое место и они должны вручную толкать «лексус», поскольку пытаться ехать на нем до края обрыва опасно.

Лусия еще раз убедилась, что Ричард был прав, когда сказал, что «лексус» должен ехать впереди, потому что по такому узкому проходу они не смогли бы обойти другую машину. Толкать было трудно, ноги проваливались в мягкую почву, а колеса то застревали – и тогда приходилось откапывать их лопатой, – то скользили по льду.