|
Он ничего не знает... Она перестала подметать и повернула к Анжелике лицо, на котором горели блестящие и оживленные черные глаза. - Представьте себе, он даже не представлял себе, откуда взялось слово "гугенот", которым называют нас, французских реформистов. Он не знал, что это слово произошло от немецкого "айдгеноссен", что значит "конфедераты". Так называли швейцарских партизан, которые хотели присоединиться к Конфедерации Швейцарии и бороться против герцога французской Савойи. А позднее другие наши кальвинисты объявили себя вне старых доктрин. Тогда наши противники-католики прозвали нас "егенеты", что мало-помалу превратилось в "гугеноты". Я все это отлично знаю. Тетя Анна такая ученая, и она многое мне рассказала. Но он! Его невежество... это... жалко его слушать!.. Батюшка прав, когда говорит, что дворяне-реформаторы еще более глупы и невежественны, чем католики. - Если ты находишь его таким глупым и малопривлекательным, то зачем же ты... Северина снова принялась энергично подметать, затем бросила веник и, подбежав к Анжелике, спрятала лицо на ее груди. - О, госпожа Анжелика, это из-за вас... - Не говори так! Твои родители обвиняют меня в самом плохом, в том, что я плохо на тебя повлияла, что я тебя надоумила... в чем только не обвиняют... - Вы сама, ваш образ меня вдохновил. Вы открыли мне, что любовь - это великая тайна. Я-то думала о свадьбе, приданом, блестящей партии. И однажды я поняла, что в любви нет никакой логики. Что настоящая любовь подобна молнии, что мы имеем на нее полное право, но теряем ее из-за того, что не узнаем, из-за того, что не склоняемся перед ней, оттого, что не понимаем, что это милость божья... Я не знаю, как объяснить... Слова так ничтожны... Нужно бы говорить часами о таких вещах, которые недоступны человеческому глазу. Это правда, я находила его глупым, некрасивым, неприспособленным к жизни. И, однако, как вам объяснить, почему это произошло? Это было в прошлом году. Тот же английский корабль, что стоял в нашем порту недавно готовился поднять паруса и увезти ваших подруг в Новую Англию. Они зашли к нам, чтобы попрощаться. Меня охватило предчувствие, возникла уверенность, что он тоже хочет уехать, несмотря на все мои усилия, приложенные, чтобы привезти его в Голдсборо. Он собирался нас покинуть, и я никогда бы с ним не встретилась. Я тайком выбежала из дома и побежала на площадь. Я увидела его в толпе, и, как я и предполагала, он нес свой багаж, сумку к трапу корабля. С этого момента началось нечто, что я вам не берусь объяснить. Мы словно бы очутились в облаке. Как только я подошла к нему, и взгляды наши встретились, он бросил сумку и взял меня за руку. Мы пошли, ни слова не говоря, прочь из города, и углубились в дикий лес. Что за сила владела нами! Что за страсть! Он ничего не знал. А я тем более. Это было в первый раз. Мы впервые любили, ничего не зная об этом. Что за чудные ощущения, несмотря на боль! Небеса разверзлись! В своем порыве он преобразился. Моя покорность поразила его... и меня. О!.. Я уверена, что Адам и Ева в земном раю, впервые узнав друг друга не были более счастливы. Вы правы, госпожа Анжелика, экстаз стоит всех бед, всех жертв... Нет, не браните меня. Вы заботитесь обо мне, потому что я и для вас немножко дочка, но я знаю, что вы одобряете, когда кто-то следует своему пути. Тот, кто бережет сверх меры себя, не заслуживает внимания. Что до упреков, которыми меня осыпают мои родители... И Северина, рассмеявшись, встряхнула головой, разметав по плечам свои чудные черные волосы. - Нет! Нет! Дорогая госпожа Анжелика, это не только ваши слова или строчки из письма, которое вы мне читали. |
