Закончить предложение я не успеваю – взрыв сбивает меня с ног. Когда я открываю глаза и смотрю вниз, вся улица покрыта пеплом и пылью. Пылевая бомба? Сквозь дымовую завесу гражданские в панике бегут к укрытию, прорываясь через линии оцепления, совершенно игнорируя распоряжения солдат. Снайперы Колоний оснащены визорами, пыль им не помеха. Они ведут огонь по толпе, люди бросаются врассыпную. Я в страхе смотрю на башню. Где Иден? Подбегаю к следующему снайперу, укладываю его так же, как и предыдущего. Минус два. Выбираю новую цель, но тут же чертыхаюсь: в пистолете кончились патроны.

Собравшись было покинуть крышу, я вдруг замечаю какой-то проблеск и замираю на месте.

Неподалеку от меня на здании повыше затаилась коммандер Джеймсон. Мороз подирает по коже, когда я вижу в ее руках винтовку. Нет. Нет!

Она раз за разом стреляет в солдат Республики. И тут у меня замирает сердце – кто-то внизу вызывает ее особый интерес. Она целится в кого-то на земле. Я провожу прямую от ствола винтовки к… парню с платиновыми волосами, пробирающемуся против толпы к Бэнк-Тауэр.

Джеймсон целится в Дэя.

Паскао забирает у меня Тесс, прижимает ее к груди. На крышах вспыхивают искорки – оттуда стреляют.

– Возвращайся к башне! – кричит он мне. – Я ее отнесу!

Он уходит, прежде чем я успеваю возразить.

Некоторое время я смотрю ему вслед, не в силах оторвать взгляд, пока не удостоверюсь, что Тесс в безопасности. Когда Паскао добирается до укрытия, я поворачиваюсь к Бэнк-Тауэр. Иден уже должен быть внизу. Я выгибаю шею, пытаюсь разглядеть светлокудрую голову. Спустилась ли Джун? Я не вижу ее среди охваченной страхом толпы, и тревога закрадывается в сердце.

Потом взрыв. Меня сшибает с ног.

Пыль. Пылевая бомба, приходит мысль в раскалывающуюся от боли голову. Поначалу я ничего не вижу – хаос повсюду, вихрятся искры, изредка раздаются приглушенные выстрелы. Сквозь белую пелену я вижу очертания людей, бегущих в безопасную зону – за баррикады Республики. Их ноги двигаются словно в замедленной съемке, рты разверсты в безмолвных криках. Я устало трясу башкой. Мои конечности словно ватные, пульсация в затылке грозит утопить меня в океане мучений. Я моргаю в попытке прогнать боль и обострить чувства. В отчаянии я зову Идена, но даже сам не слышу своего голоса. Если не слышу я, разве услышит он?

Толпа на несколько секунд расступается.

И тут я вижу его. Идена. Он без сознания на руках медсестры, которая, кажется, вслепую пробирается сквозь пыль в противоположную от укрытия сторону – прямо на солдат Колонии. Я не думаю ни секунды, не окликаю его, не жду перерыва в огне. Я бегу к нему.

Дэй несется по улице сквозь одеяло пыли. Он спотыкается на бегу, и даже с крыши я вижу, что он с трудом заставляет свое тело двигаться, все его мышцы стонут от изнеможения. Он слишком много на себя взял. Я смотрю в ту сторону, куда он бежит, – что привлекло его внимание?

Иден. Конечно. Медсестра, которая несет Идена, спотыкается и падает среди клубящегося дыма, а когда встает, страх подавляет ее настолько, что она бежит сломя голову куда глаза глядят. Ярость закипает в груди. Иден лежит на земле, он еле-еле двигается. Он абсолютно уязвим и беспомощен на открытой улице, он слеп, он один, от дыма он закашливается.

Вскакиваю на ноги. Дэй бежит прочь от укрытия, вскоре он станет удобной целью.

Я вскидываю руку к кобуре, но вспоминаю, что патроны закончились. Бегу по крыше к месту, где лежит винтовка последнего сраженного солдата Колоний – я ее не скинула. Оборачиваюсь на Джеймсон и вижу, как напряглось перед выстрелом ее тело. Нет. Нет! Она нажимает на спусковой крючок.

Пуля проходит в паре футов от Дэя. Он спотыкается на бегу, инстинктивно вскидывает к голове руку, но потом собирает волю в кулак и упрямо бежит дальше.