– Прошу вас, Президент, – трясется он. – Я не имею никакого отношения к побегу. Я… я не знаю, как так получилось. Я…

Он замолкает, когда ему в затылок упирается ствол пистолета.

На лице Андена, обычно задумчивом и сдержанном, появляется ледяное выражение. Я перевожу взгляд с коленопреклоненных солдат на Андена. Он молчит секунду-другую. Потом кивает своим людям:

– Допросите их. Если не пожелают сотрудничать, расстреляйте. Распространите информацию в войсках. Пусть это станет уроком для других предателей в наших рядах. Пусть знают: мы будем нещадно выжигать заразу.

Солдаты с пистолетами щелкают каблуками:

– Есть, сэр!

Они поднимают обвиненных в измене на ноги. В животе у меня потягивает. Но Анден не меняет своего решения, нет, он смотрит, как тащат прочь из бункера вопящих и умоляющих о пощаде людей. Джун явно растеряна. Она провожает взглядом арестованных.

– Колонии получили помощь, – мрачно сообщает Анден, поворачиваясь к нам.

Сверху раздается глухой отзвук взрыва, пол и потолок бункера сотрясаются. Джун всматривается в Андена, словно пытается его понять:

– Какую помощь?

– Я видел их эскадрильи в небе, прямо над Щитом. Не только самолеты Колоний. На некоторых фюзеляжах африканские звезды. Мои генералы сообщают, Колонии настолько уверены в своих силах, что разместили воздухолет и эскадрилью самолетов менее чем в полумиле от Щита. Оборудуют на скорую руку аэродромы. Готовятся к новой атаке.

Я еще крепче сжимаю руку Идена. Он щурится, пытаясь разглядеть толпу эвакуируемых у поезда, но видит, вероятно, лишь движение размытых пятен. Мне бы хотелось, чтобы испуг исчез с его лица навсегда.

– Как долго продержится Денвер? – спрашиваю я.

– Не знаю, – мрачно отвечает Анден. – У Щита большой запас прочности, но долго против сверхдержавы нам не устоять.

– И что нам теперь делать? – спрашивает Джун. – Если не сможем их сдержать, то просто проиграем войну?

Анден отрицательно качает головой:

– Нам тоже нужна помощь. Я собираюсь добиться аудиенции в ООН или у президента Антарктиды, чтобы понять, готовы ли они вступить в игру. Их поддержка поможет нам выиграть время для…

Он глядит на Идена, который спокойно стоит рядом со мной. Меня одновременно прошибают чувство вины и ярость. Прищурившись, я смотрю на Андена и еще сильнее сжимаю руку брата. Идена нужно исключить из всяких его расчетов. Я не должен встать перед выбором: либо мой брат, либо эта чертова страна.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – говорю я.

Анден и Джун погружаются в профессиональный разговор об Антарктиде, я смотрю на помещение, где остались Тесс и Патриоты. Через окно я вижу, как Тесс осторожно обрабатывает плечо раненой девушки, а военные опасливо наблюдают за ней. Не знаю уж, почему профессиональные убийцы боятся девчушки, вооруженной пачкой бинтов и спиртом для дезинфекции. Меня пробирает дрожь, когда я вспоминаю, как Анден приказал вывести из бункера и убить арестованных солдат. Паскао явно расстроен, на мгновение он ловит мой взгляд в окне. Хотя губы его остаются неподвижны, я знаю, о чем он думает.

Он думает, что крайне нерационально держать Патриотов взаперти в разгар сражения, когда наверху гибнут солдаты и гражданские.

– Президент, – вдруг говорю я, поворачиваюсь к Андену и Джун.

Они прерывают разговор и смотрят на меня.

– Выпустите их из бункера.

Анден молчит, побуждая меня продолжать.

– Патриоты пригодятся наверху. Уверяю вас, они знают толк в партизанской войне, не в пример вашим солдатам, а поскольку бедняцким секторам до эвакуации еще далеко, не стоит отказываться от помощи.