— Это все моя слава. Она идет впереди меня.

Рассмеявшись, Синди скрылась в своем офисе. Синди — она такая.

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь и посмотрел на фотографию Люси Шенье. Она была снята на заднем дворе своего дома, в шортах, спортивных ботинках и футболке с эмблемой Университета штата Луизиана. Я храню эту фотографию у себя в кабинете с тех самых пор, как Люси прислала мне ее чуть больше трех месяцев назад, и часто смотрю на нее. Люси тоже была юристом, но ее не показывали по телевизору. Увы. Я вгляделся в фотографию повнимательнее. Что-то в ней было не так, и я, проницательный сыщик, дедуктивным методом определил, что причиной тому оператор, налетевший на шкаф с картотекой. Я, конечно, мог бы догнать и пристрелить засранца, но, пожалуй, это было бы перебором. К тому же он являлся частью Большой Зеленой Адвокатской Машины, а соратникам негоже убивать друг друга. Джонатан Грин может решить, что я слишком уж мелочный.

Поправив фотографию, я прошел к столу и набрал рабочий телефон Люси в Батон-Руж, штат Луизиана. Если Джонатан Грин произвел впечатление на Синди, возможно, он произведет впечатление и на Люси Шенье. Я люблю выпендриться.

Приятный голос с южным акцентом ответил:

— Офис мисс Шенье.

Помощник Люси, миссис Дарлен Томас.

— Это я.

За три месяца, прошедших со времени моей поездки в Луизиану, я уже много раз звонил сюда, и звонки становились все более частыми.

— Здравствуйте, мистер Коул. Как ваши дела?

— Прекрасно, Дарлен. А ваши? — Болтовня ни о чем.

— Все замечательно, благодарю вас. Сожалею, но сегодня мисс Шенье весь день проведет в суде.

— О-о… — Разочарование.

— Однако она будет звонить сюда, чтобы узнать, нет ли каких-либо сообщений, — продолжила Дарлен. — Я ей передам, что вы звонили.

— Дарлен, передайте Люси, что мне очень одиноко.

— Я ей передам, что мистер Коул сказал, что ему очень одиноко, — рассмеялась Дарлен.

— Дарлен, передайте ей, что я скучаю. Что с каждым мгновением я тоскую все больше и больше и уже не в силах переносить тяжесть разлуки.

— О боже, ну что вы такое говорите! — ахнула Дарлен.

Я улыбнулся. В этом была заслуга Дарлен.

— Дарлен, я вам говорил, что у вас очень сексуальный голос?

— Так, а вот это уже лишнее. Прекратите говорить глупости, не то я пожалуюсь мисс Шенье!

Мы попрощались, и я позвонил Пайку, чтобы сообщить, что у нас снова есть работа. Автоответчик включился после первого же гудка и пискнул. Раньше у Пайка было записано обращение из всего одного слова: «Говорите», но, похоже, он решил, что и этого будет много. Теперь остался один только писк. Когда я спросил Пайка, как люди должны догадываться, куда они попали и что им нужно делать, он ответил: «Проверка на сообразительность».

Пайк — это что-то.

— Одинокий рейнджер хочет сообщить тебе, что снова нашелся глупец, готовый дать нам деньги. Мы работаем на Джонатана Грина, — сказал я и положил трубку.

Вполне возможно, пройдет несколько дней, прежде чем Пайк мне перезвонит.

В конверте, который оставил Трули, лежали копия протокола задержания Леседрика Эрла, а также официальная жалоба, поданная государственным защитником от лица Эрла. В протоколе задержания, составленном офицером Анджелой Росси, сообщалось, что Росси арестовала мистера Эрла у него дома, после того как тот попытался откупиться от наказания за грубое нарушение правил дорожного движения, предложив в качестве взятки восемьсот долларов фальшивыми стодолларовыми купюрами. В письме с жалобой утверждалось, что Росси якобы подбросила мистеру Эрлу фальшивые банкноты и что мистер Эрл ни в чем не виновен.