— Она вас оттеснила.

Опять пожатие плечами.

— Это как раз в ее духе. Когда речь заходила о патрульной службе, Росси и не скрывала, что не собирается здесь задерживаться. Все ее разговоры были только о том, чтобы подняться наверх, получить заветный золотой жетон. Она сама мне не раз говорила, что ради жетона пойдет на все, и я сказал это Трули. Мне приходилось выслушивать это каждый день, твою мать, словно треклятую матру.

— Мантру.

— Ну мантру так мантру.

Постучав в стекло, в кабинет вошла латиноамериканка. В руках у нее была папка.

— Уоррен просит вас подписать смету.

Хейг ухмыльнулся и жестом подозвал ее к себе.

— Дай-ка взглянуть, что там у нас есть.

Латиноамериканка упорно смотрела в пол, вероятно потому, что Хейг, наоборот, откровенно ее разглядывал. На левой руке у нее были золотое обручальное кольцо и перстень, подаренный в честь помолвки, с огромным плоским квадратным камнем, скорее всего, цирконом. На фоне ее смуглой кожи полированное золото казалось теплым.

— Уоррен говорит, приехала машина с партией новых покрышек, — сказала женщина. — Он говорит, вам нужно на них посмотреть.

По всей видимости, Уоррен был помощником Хейга.

— Да. Буду через минуту.

Взяв папку, Хейг, не глядя, пролистал бумаги. Одной рукой он переворачивал страницы, а другой — поглаживал латиноамериканку по правому бедру. Черкнув свою подпись, он все с той же мерзкой ухмылкой вернул папку.

— Gracias, крошка. Вроде бы все хорошо.

— Уоррен говорит, ему нужно посоветоваться с вами относительно новых покрышек.

Словно Уоррен что-то натворил, а ей не хотелось об этом говорить, но другого выхода не было.

Улыбка Хейга стала жесткой.

— Передай Уоррену, пусть потерпит. Я выйду к нему тогда, когда сочту нужным. Comprende? — Он снова, уже медленнее, потрепал латиноамериканку по бедру.

Женщина забрала папку и ушла. Хейг проводил ее взглядом. Он снова сплюнул табачные крошки, и у меня мелькнула мысль, что если хоть одна из них попадет на меня, я его пристрелю. Взглянув на часы, Хейг нахмурился. Уоррен ждет.

— Ну хорошо, Росси была амбициозна, — сказал я. — Но вы можете привести примеры, когда она совершила что-либо противоправное?

— Я ничего такого не знаю.

— Она когда-нибудь арестовывала по надуманной причине? — (Хейг молча покачал головой.) — Подбрасывала улики?

— Если и подбрасывала, то не в моем присутствии, — обиделся Хейг.

— Вы сказали Трули, что считаете Росси способной фальсифицировать улики. Сказали, что это утверждение основано на опыте совместной работы. Вам действительно что-либо известно, Хейг, или вы просто туману напускаете?

— Послушайте, Росси постоянно переступала черту, — нахмурился Хейг. — Ради того, чтобы завести дело, она была готова на все: забраться в окно, вскрыть багажник машины, перелезть через забор. Я ей постоянно говорил: «Эй, ты когда-нибудь слышала о процедуре обыска и задержания? Ты когда-нибудь слышала об ордере?»

— И что она вам на это отвечала?

— Смотрела на меня как на полного идиота. — Хейг снова начал жевать сигару, но потом, словно опомнившись, бросил ее в мусорную корзину. — Господи, каждый раз, когда мы патрулировали вдвоем, Росси сводила меня с ума. Она то и дело сверяла номера машин, все искала, кого бы арестовать.

— По-моему, просто хорошая полицейская работа.

— Попробуйте пожить так день за днем. — Он снова взглянул на часы. — Мне пора идти.