– Как здоровье, Геннадий Сергеевич? Печень не тревожит? При такой ответственности и стрессах…

Я продолжала ритуальные танцы, старательно ведя разговоры ни о чём и ожидая, что зануда-прокурор сам вернётся к затронутой теме. Пусть покажет, что ему мои деньги нужнее, чем мне – его услуги.

– Вашими молитвами, Маргарита Дмитриевна. – Плигин закусил вискарь зелёным карри, охнул, когда от специй его прошибла слеза, и без паузы наполнил свой стакан снова. – Острая, зараза! У-у-ух, хороша! Так вот к чему я веду, – он вдруг оторвал взгляд от тарелки и уставился на меня маленькими чёрными, словно совсем без зрачков, глазами. – Нельзя вот так взять и открыть дело… Что у нас на них? Да ничего… Одно только ваше… гхм… неодобрение.

Поразительно, насколько он в этот момент напомнил мне Крулла. Скрипт для чёртовой неписи создавал настоящий гений. Взяточники похожи во всех мирах. Скользкие, хитрые расчётливые типы. Всегда одинаково нужные.

Я махнула рукой официантке, чтобы та отошла подальше. Такие рестораны часто выбирали для приватных встреч или бесед, надеясь, что прислуга не понимает по-русски. Но улыбчивая тайка с тем же успехом могла оказаться узбечкой или якуткой. Мы с прокурором сидели в отдельном уютном кабинетчике, скрытом от посторонних глаз сиреневой драпировкой. Ни дать ни взять тайное свидание.

Чтобы соответствовать ситуации, я надела тёмно-синее коктейльное платье из мокрого китайского шёлка, которое струилось по фигуре, словно вторая кожа, и высокие бархатные туфли от Кристиан Лабутен, прославленные Сергеем Шнуровым. Хуже они от этого не стали, как и дешевле. А вот кавалер подкачал. При моих восемнадцатисантиметровых каблуках прокурор едва доставал мне до плеча. Впрочем, его самого это ни капли не смущало. Держался он с апломбом хозяина жизни, и это было недалеко от истины.

– Да какое там дело, о чём вы, Геннадий Сергеевич! – легкомысленно махнула я рукой. – Так, проверочку устроить, с выемкой…

– С арестом техники? – Плигин азартно склонился над столом. Почуял зараза, что работа больших трудов не составит, а гонорар можно срубить серьёзный.

– Обязательно с арестом, обязательно. В нём весь смысл. – Я тоже наклонилась и говорила вполголоса. – Пускай отдохнут недельки на две-три. Выпотрошите их хорошенько.

– Какая вы, душенька, кровожадная, – хохотнул прокурор. – Чем же эти мерзавцы посмели вас расстроить?

– Родственницу подвели, – легко соврала я. – Взялись сайт делать, бабки зажали, трубки не берут. Проучить хочу, чтобы неповадно было.

– Да-а-а-а, – Плигин покачал головой. – А с вами лучше не ссориться, милейшая Маргарита Дмитриевна, раз так за проступки наказываете.

– Избави Бог вас от таких мыслей, Геннадий Сергеевич, – скромно опустила я реснички, – мы-то с вами лучшие друзья.

Плигин внимательно ощупал меня глазами. Не обладая возможностями виртуальных стражников, он не мог заглянуть ко мне в кошелёк, и сейчас на глаз прикидывал, сколько может стоить моя мстительность. Сделав для себя какие-то неведомые мне выводы, он взял салфетку, вытащил из кармана обычный канцелярский жёлтый карандаш с резиночкой на конце и принялся аккуратно выводить на ней цифры. Какой же он всё-таки душнила! Закончил. Передвинул ко мне.

Пятёрка и три нуля. Пять тысяч. Евро, естественно. Не то чтобы бакс вышел из моды. Но всё-таки в евро суммы становятся чуть больше. А для тех, кто любит считать деньги – это «чуть» весьма существенно. Ниже длинный ряд цифр, реквизиты номерного счёта. Такие открываются не в России и без фамилий конкретного владельца.