А на другой день потащил его в тир и потом снова к Доминиканцу. Я еще не знал, что буду делать, но стрелять и тренироваться мы стали каждый день.

Неделю спустя мне позвонил Виктор и сказал, что из Франции вернулся нанятый нами детектив. Мы договорились, что будем ждать его в кафе на Калининском.

По проспекту хлестал холодный дождь. Человек, что зашел в кафе, был без зонтика, высок, сед и поджар. Стряхнув рукой с волос капли дождя, он обвел глазами зал и направился в нашу сторону.

– Здравствуйте! – приблизившись, поздоровался он. – Маховецкий.

– Андрей! – привстал Холст.

– Отто! – произнес я и кивнул на стул. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Детектив сел, обвел нас карими молодыми глазами, совсем не вязавшимися с сединой, и спросил у Холста:

– Вы доверяете своему адвокату?

– Отец, по крайней мере, доверял, – ответил Холст. – А в чем дело?

– Ваш адвокат был не очень расположен к сотрудничеству, – сказал детектив. – По-моему, он темнит. Я изучил ваше дело и прилагающиеся к нему документы. И нашел одну странность: человек стрелял один из автомата без глушителя. И при этом никто не убежал. Можно допустить, что родные не могли поверить в то, что вы их убьете, и застыли как соляные столбы, хотя это тоже маловероятно. Но экономка, шофер и оба охранника вполне могли бы убежать при первых выстрелах или предпринять какие-либо другие действия. Если бы не баллистическая экспертиза, которая подтверждает, что пули были выпущены из одного и того же оружия, то можно подумать, что убийц было, по крайней мере, четверо. Этот факт не фигурировал на суде. Понятно, что это было на руку обвинению, но куда смотрел адвокат? Вы случайно не снайпер? – взглянул детектив на Холста.

– Я? Что вы! Мне даже держать в руках оружие раньше не приходилось.

– Вот! – поднял палец детектив. – А все убиты так, будто орудовал человек с большим опытом. Поражена голова либо сердце. Я отработал в МУРе почти сорок лет. И мне приходилось видеть подобного рода убийства: шести, и восьми, и даже десяти человек сразу. Во всех случаях было выпущено не по одному магазину. Гильзы валялись повсюду. И во всех случаях от пуль сильно пострадали дома, в которых это происходило. Люди метались, пытаясь спастись, и попасть в них с первого раза было невозможно. Кстати, кое-кому удалось бежать. А у вас просто идеальное убийство. За всю свою практику я впервые сталкиваюсь с подобным.

Холст волновался, всеми силами пытаясь не показать этого.

– Что же, по-вашему, там произошло? – спросил он.

– Такое ощущение, что их собрали в комнате, а потом выводили по одному и убивали в разных местах дома.

– Так вы думаете, что это сделал не я? – Холсту хотелось казаться спокойным, но чашка с кофе, которую он попытался поднести к губам, подрагивала в его руке.

– Очень на это похоже, – сказал детектив. – Вас, как это принято говорить, подставили. После ареста у вас не брали анализ крови?

– Зачем? – спросил Холст.

– Вам могли что-нибудь ввести, чтобы вы ничего не помнили, а потом сунуть в руки пустой автомат.