Заскрипела кожа заднего сиденья.

— Я, конечно, не Короленко, но, думаю, возражать он не будет. Задача приоритетная, если вы потребуете мобилизовать все управление, он и в этом вам не откажет. Но поставить его в известность о своих планах вам все-таки придется… — видимо, в голову следователя был вмонтирован приемник-навигатор, в окно он не смотрел, но заявил недвусмысленно: — Мы уже подъезжаем. Машина встанет прямо у кафе. По сторонам не смотрите, спускайтесь вниз — кафе расположено в полуподвале, пройдите в конец зала, там вас будут ждать.

— Потрясающая конспирация, — ухмыльнулся Турецкий, — а как насчет непричастных посетителей заведения?

— А непричастных не будет, — невозмутимо ответствовал следователь, — кафе закрыто на полтора часа по техническим причинам…

Глава седьмая

Интимный полумрак, отгороженные кабинки, стены кафе расписаны в «матрешкином» стиле — вычурная вязь, смеющиеся подсолнухи. Такие же скатерти на столах — с вышитыми узорами из цветных нитей. Красноватые светильники, вмонтированные в боковые стенки. Тишина здесь царила какая-то кладбищенская. Женщина, сидящая напротив Турецкого, куталась в легкую накидку, хотя в помещении было тепло. Она сидела как на иголках, смотрела на него испуганно, беззвучно сглатывала. У покойного Дерябина была довольно интересная жена. Не сказать, что красавица, но с достаточной долей шарма и привлекательности. Большие глаза, пухлые губы. Относительно широкий нос, но неприличный размер этой части тела компенсировался густой челкой, которая спускалась почти на глаза, закруглялась ближе к вискам и плавно вливалась в кайму короткой стрижки, красиво обрамляющей голову.

— Вы до сих пор напуганы, Алена Игоревна? — мягко спросил Турецкий.

Она кивнула (что и понятно — не в «Америках» живем), стрельнула непроизвольно глазами в сторону. А там, буквально в паре метров, начинался полумрак, хотя и можно было различить, что через одну кабинку кто-то сидит.

— Кто там? — Турецкий понизил голос.

— Дмитрий Сергеевич, — пробормотала женщина, — Махонин. Этот человек с коллегами печется о моей безопасности. Что вы хотите услышать?

— Прежде всего я хочу убедиться, что вы действительно Алена Игоревна Дерябина. Простите, если невольно обидел.

Она исторгла нервный смешок.

— Многое бы я отдала, чтобы не быть Аленой Игоревной Дерябиной… — Женщина поставила на стол миниатюрную сумочку, извлекла паспорт. — Убеждайтесь, если есть желание.

В паспорте действительно была ее фотография. Без обмана. В графе «семейное положение» значился брак с убиенным господином. Дети отсутствовали, место прописки Турецкого не интересовало.

— Когда это случилось, Алена Игоревна?

— Две недели назад, — вздохнула она, — был такой же выходной день…

Он не перебивал, дал ей полную свободу говорить, что вздумается и как вздумается. Она уже несколько раз рассказывала правоохранительным органам свою печальную историю. Это случилось примерно в час ночи. Их дом на улице Гусинской расположен не в самой оживленной части городка. Это практически лес, от соседних строений их коттедж отделяет высокий забор, собаки не было — старая немецкая овчарка умерла, а новой собакой обзавестись не успели — разошлись с супругом во мнениях, какая порода предпочтительна. Супруги уже спали, их спальня расположена на втором этаже. Алена Игоревна проснулась, когда к дому подъехала машина. Открыла глаза, глянула за окно.