— Хватит об этом.

— Простите, Алекс, за дерзость, но вы сами начали, и будет лучше, если это скажу вам я. Обычно с вами говорить не так-то легко. — Это было мягко сказано. Говорить с ним порой просто опасно.

— Да что вы? — Алекс повернулся к ней, и она не без удовольствия увидела, что он задет. Он привык к тому, что женщины безоговорочно принимают каждое его слово, и к возражениям не готов. Женщины не критикуют великого Алекса Конквиста, они падают к его ногам в немом обожании.

Он невольно подтвердил это, бросив:

— Вы первая, от кого я это слышу.

— Возможно, я первая, кто это сказал, — заметила Грейс невинным тоном, который дался ей легко, поскольку она почувствовала, что умудрилась смутить его, а это немалое воздаяние за все страдания последних вечеров, когда она полностью подпадала под его обаяние и ничего не могла с собой поделать, искренне находя его самым привлекательным мужчиной на свете.

Он нахмурился, сжал губы и сверкнул своими золотистыми глазами. Вид у него от этого стал еще более ошеломляющим, и Грейс почувствовала, как у нее колотится сердце.

— Послушайте… — Он запнулся, а потом произнес мальчишеским тоном, отчего она совсем растаяла. — Вы правда думаете, что со мной трудно говорить? Уверен, что Барби так не думала. Мы с ней привыкли говорить практически обо всем.

При чем тут Барбара? Грейс передернула плечами, не в силах говорить. Где это слыхано, чтобы один человек соединял в себе крутого, сильного, не знающего жалости мачо и очаровательного мальчишку, перед которым трудно устоять? И, главное, какой же дурой надо было быть, чтобы согласиться работать с таким типом?

Он некоторое время рассматривал ее в упор, потом лицо его разгладилось, и он сказал:

— Человек, о котором я говорил, это моя невеста. Мне наговорили про нее, что у нее роман с другим. Она уверяла меня, что это не так, но я ей не поверил. Я порвал с ней, устроив скандал, и тут же стал демонстративно ухаживать за ее сестрой, которая всегда давала понять, что неравнодушна ко мне. Чтобы спасти репутацию, так сказать.

Грейс взглянула на него обескураженно, затем взяла себя в руки и спросила:

— И эта сестра?..

— Это она все подстроила, — хмуро кивнул Алекс.

— А как… как вы узнали?

— Через пару недель после нашего разрыва моя невеста врезалась на машине в каменную стену, — с горечью ответил Алекс, сжав челюсть. — Полиция сказала, что это несчастный случай: крутой поворот на пустынной сельской дороге с каменным амбаром в самом неподходящем месте. Но Элен вдруг заявила, что это не так, и в порыве угрызений совести, столь же поверхностных, как и она сама, во всем мне призналась. Уже через несколько дней она убедила себя, что это действительно несчастный случай и Лили не покончила с собой, и даже попыталась отречься от всего сказанного.

— Но, возможно, она была права? — осторожно спросила Грейс.

— Лили была классным водителем. Еще через несколько недель у моего отца случился инфаркт и он умер. Мне пришлось принимать дело и было не до дальнейших угрызений.

Не до дальнейших угрызений! Да он весь снедаем ими!

— А что думали о Лили остальные ваши близкие? — Грейс попыталась придать голосу оттенок безразличия и деловитости, но это ей давалось с трудом. С большим трудом. Наверное, его мать пыталась как-то утешить его?

— Остальных близких у меня нет, — бросил Алекс.