– Они вам нравятся? – предположила Иссерли.

– Я их ненавижу.

– Они зарабатывают гораздо больше нас с вами, верно? – предположила Иссерли, даже сейчас не теряя надежды хоть немного разузнать о его жизни.

– И ни хера при этом не делают, – сказал он.

– Жизнь полна несправедливости, – поддакнула Иссерли.

Плешивый нахмурился и сжал губы, готовясь, очевидно, разразиться какой-то пылкой речью.

– Некоторые из них… – начал он, – ну вот, скажем, Кейт Мосс и эта черная, не помню имени… ну, вот никак в толк не возьму. Ну никак.

Он выговаривал слова так, словно нашел их лежащими на улице, как потерянные кем-то драгоценности, которые при нормальном ходе событий он никогда бы не смог позволить себе купить, но которые теперь будет с гордостью всем демонстрировать.

– Что вы не можете понять? – спросила Иссерли, совсем сбитая с толку.

– Куда они девают титьки – вот чего я не могу понять! – воскликнул он, сделав жест на уровне груди своей огромной ручищей. – У супермоделей титек нет совсем. Как им это удается?

– Я не имею ни малейшего представления, кто их там отбирает, – сделала Иссерли жалкую попытку уклониться от ответа, чувствуя, что атмосфера в салоне вновь начинает сгущаться.

– Я уверен, что этим занимаются педерасты! – прорычал он. – Им-то ведь нет никакого дела до титек, в этом все и дело, я уверен!

– Возможно, – согласилась Иссерли тихим, едва слышным шепотом. Она была напряжена, как пружина. Эвантон уже совсем близко, но она знала, что ей понадобится еще немало энергии для того, чтобы избавиться от этого типа.

– А из тебя вышла бы модель первый сорт, – сообщил плешивый, еще раз осмотрев Иссерли с ног до головы. – Напечатали бы не дальше, чем на третьей странице!

Иссерли вздохнула и изобразила на лице кривую усмешку.

– Может быть, меня не берут, потому что грудь слишком большая? – предположила она. – Не как у этих супермоделей.

Ее неуклюжее подражание манере речи плешивого прозвучало фальшиво и заискивающе – она явно потеряла контроль над ситуацией. Боже, что он, наверное, о ней думает!

– Да пошли они к чертовой матери, эти супермодели! – сказал он, словно пытаясь грубовато утешить ее. – Утебя тело гораздо лучше, чем у них. Они не настоящие, эти женщины. Наверное, стероиды принимают. Как русские легкоатлеты. От этого у них съеживаются титьки, вырастают усы и прорезается бас. Какой только чертовщины не творится в этом гребаном мире! Сплошной беспредел! И никто не может нажать на тормоз. Вот чего я никак в толк не возьму.

– Это очень странный мир, – согласилась Иссерли, а затем добавила: – Мы почти приехали.

– Куда приехали? – спросил плешивый подозрительно.

– В Эвантон, – напомнила Иссерли. – Дальше мне с вами не по пути.

– А я так не думаю, – отозвался плешивый тусклым невыразительным голосом, словно беседовал сам с собой. – Я уверен, что нам с тобой еще долго будет по пути.

Сердце у Иссерли в груди принялось бешено колотиться.

– Нет, – повторила она упрямо. – Дальше Эвантона я не поеду.

Автостопщик засунул руку в карман комбинезона и извлек оттуда большой серый нож для резки картона. Лезвие было уже выдвинуто.

– Езжай вперед, не останавливайся, – тихо сказал он.