— Почему вы решили, что я стану показывать вам какие бы то ни было документы? — язвительно поинтересовалась Пэтти. — Это семейный бизнес, и я не обязана посвящать вас в наши дела.

— Тем более когда им грозит крах, — усмехнулся Брайан. — А между тем своевременный совет мог бы исправить дело.

Пэтти нахмурилась.

— Ваш? С чего это вы решили давать мне советы?

Он вновь неспешно скользнул по ней взглядом, задерживаясь на каждой детали фигуры. Затем посмотрел в глаза и медленно улыбнулся.

— Скажем, из чувства сострадания. Больно наблюдать, как молодая красивая женщина в одиночку сражается с неприятностями.

Сострадание! Пэтти подавила мрачную усмешку. Как будто ему знакомо это чувство… Нет, тут определенно скрывается то-то другое.

— Если надеетесь умаслить меня или каким-то образом обойти, то напрасно, — сдержанно произнесла она. — У вас ничего не получится — Долл я вам не отдам.

— Послушайте, разве вам не хочется решить дело миром? — после минутной паузы вкрадчиво обронил Брайан. — Почему обязательно нужно воевать?

Ответ нашелся у Пэтти мгновенно.

— А что это вы всполошились? Проиграть боитесь?

Губы Брайана изогнулись в снисходительной усмешке.

— Нет. Я в себе уверен.

4

Недолгий путь до дома Пэтти преодолела на своем «бьюике» с сильно бьющимся сердцем. Ее встревожили слова, оброненные Брайаном перед уходом. Их тон не играл особой роли, но суть — другое дело. Пэтти не могла не признаться хотя бы себе самой, что Брайан прав — с точки зрения закона и правовых отношений.

Оставив «бьюик» перед построенным еще прадедом каменным особняком — небольшим, но красивым и очень уютным, — Пэтти взбежала по ступенькам на крыльцо. Там невольно задержалась на минутку, с наслаждением втянув запах растущих под окнами кремовых роз — любимых цветов бабушки Дженни, покойной жены деда Теда. Эти кусты она посадила пять лет назад, и они до сих пор чувствовали себя превосходно. Все благодаря Теду, продолжавшему за ними ухаживать.

Войдя в дом, Пэтти направилась на кухню.

Бабушка Кэтти колдовала над плитой. Услышав шаги, обернулась, и Пэтти в который уже раз удивилась тому, как они с дедом похожи. Почти как двойняшки, хотя разница в возрасте у них составляла три года. Тед был старше.

— Это ты, детка? — улыбнулась бабушка Кэтти, тыльной стороной кисти убирая с лица серебристую прядку волос, закрепленных на затылке подаренной Пэтти заколкой.

— Я, конечно… Что новенького?

Бабушка Кэтти накрыла кастрюлю крышкой.

— Звонили люди, разные, справлялись о тебе.

Пэтти отметила про себя, что бабушка Кэтти постаралась сообщить это как можно мягче. Должно быть, звонили те, кому Пэтти задолжала. Вернее, те из них, которым неизвестен номер ее мобильного телефона, потому что с другими она успела переговорить утром.

Заметив напряженный взгляд бабушки, Пэтти поспешила согнать с лица хмурое выражение.

— Ясно. Позже я этим людям перезвоню. Не тревожься, все будет хорошо.

Что может быть хорошо, Пэтти и сама не знала. Ее не покидало ощущение, что проблемы наслаиваются одна на другую, вырастая в Монблан.

Опустившись на табурет, она провела ладонью по лицу.

— Как сегодня дед?

Бабушка Кэтти неспешно вытерла руки полотенцем.

— Так себе. Постоянно говорит о предстоящем представлении, прикидывает, какой номер поставить за каким и кого из дельфинов задействовать.