— Ты больше не вернешься в Англию?

— Нет.

Если Витторио прогонит ее, она все равно не вернется. Пора менять место. Давно надо было это сделать. Наверное, она наконец повзрослела. В Италии тоже были ветеринарные лечебницы, в которых можно работать. Если понадобится, ей поможет устроиться Рико или кто-нибудь из его многочисленной родни. Но сначала придется выучить язык…

Восемь часов спустя Одри поставила чемоданы на крыльцо и позвонила в дверь Витторио. Десять часов вечера — не самое удачное время для визита, но… Живот сводило судорогами, ладони вспотели. Она ждала.

Дверь открылась. На пороге стоял Витторио — высокий, красивый, сероглазый. Казалось, он ничуть не удивился. Только внимательно оглядел ее с головы до ног, пытаясь сохранить невозмутимость. Витторио держал в руке книгу, заложив ее пальцем. Серый поношенный свитер с засученными рукавами, старые джинсы обтягивали длинные ноги, ступни босые… Никогда он не был ей милее, чем в эту минуту. Она чувствовала, что любит его до дрожи, и не могла вымолвить ни слова.

Витторио продолжал изучать ее лицо.

— Ты войдешь? — наконец врастяжку спросил он.

— Если хочешь… — тихо промолвила она.

— Если хочу? После худшей недели в моей жизни? — самым обыденным тоном спросил Витторио, не торопясь положил книгу, втащил Одри в прихожую и закрыл дверь.

Секунду спустя открыл ее, забрал чемоданы и закрыл снова. Потом поставил чемоданы на пол, схватил Одри за руки, закинул их к себе на шею и обнял ее так крепко, что она едва могла дышать.

Закрыв глаза и ничего не видя, Одри прижалась губами к губам Витторио и вцепилась в него, словно боялась упасть. Боже, как хорошо было опять оказаться в его объятиях… А он снова и снова целовал ее — жадно, страстно и так отчаянно, словно умирал с голоду.

— Как ты долго… — нежно проворчал он.

— Ты знал, что я вернусь? — едва пролепетала трепещущая Одри. — Правда?

— Нет. — Он ослабил объятия, слегка отстранился и осторожно спросил: — Все в порядке?

— Да. Я видела Кэтрин.

Витторио заморгал и насмешливо протянул:

— Не вижу связи…

— Я думаю, они с Полом поженятся.

— Прекрасно. Надеюсь, это случится скоро.

Напряжение понемногу отпускало Витторио, его улыбка стала лукавой.

— Я должен был бы возненавидеть тебя.

— Потому что я уехала?

— Да.

— И как, возненавидел?

— Нет.

— Ты все сделал для того, чтобы я не осталась.

— Знаю.

— Тебе не надоели мои преследования?

— Нет, Одри. На этот раз я хотел, чтобы меня поймали.

— Хорошо. Тогда пойдем в постель.

— И тебе не стыдно?

— Стыдно, но я больше не хочу терять время. Ты ведь хотел, чтобы я вернулась?

— Хотел — не то слово!

Одри улыбнулась.

— А как бы ты поступил, если бы я решила остаться в Англии?

— О, — протянул он, — я прилетел бы в Англию, осмотрел захваченный тобой участок, излазил его вдоль и поперек, изучил, не поврежден ли сарай, наверняка нашел бы, к чему придраться, подал в суд и обвинил тебя в причинении ущерба с заранее обдуманным намерением.

— А потом?

— Приволок бы тебя назад. За твои роскошные волосы.

— Когда?

— Завтра же, потому что шансов на твое возвращение с каждым днем становилось все меньше и меньше.