— Из груди Дейзи извлекли пулю. Лопатка не дала ей выйти наружу. Хотите взять?

— Разумеется, она нам нужна. В нее попали только раз?

— Только раз. В верхнюю часть груди, слева.

Вексфорд завернул свинцовый цилиндрик в носовой платок и отправил в карман. Неожиданно осознание того, что этот предмет находился в теле девушки, вызвало у него легкую тошноту.

— Теперь можете войти к ней. Она в боковой палате. Мы никого с ней не поместили, потому что она очень несчастна, сейчас ей совсем никто не нужен.

В одноместных палатах верхняя часть стены, выходящей в коридор, была из матового стекла; в дверях были прозрачные окошки. У дверей с отпечатанной на стекле цифрой 2 на неудобной табуретке сидела Анни Леннокс и читала карманное издание Даниэлы Стил. Завидев Вексфорда, она вскочила на ноги.

— Я нужна вам, сэр?

— Нет, Анни, спасибо. Оставайтесь тут.

Из палаты вышла медсестра и придержала для него дверь. Доктор Ли сказала, что будет ждать его после разговора, и напомнила о лимите времени. Инспектор шагнул в палату, и дверь закрылась за его спиной.

VII

Она сидела на высокой белой кровати, опираясь на гору подушек. Левая рука висела на перевязи, левое плечо замотано в толстый слой бинтов. В палате было тепло, так что вместо больничного халата на девушке была лишь сорочка без рукавов, оставлявшая голыми правую руку и плечо. В правой руке торчала игла капельницы.

Вексфорду вспомнилась фотография из воскресного «Индепендента». Перед ним сидела Давина Флори — такая, какой она была в семнадцать. Только вместо короткой стрижки Дейзи носила длинные волосы. Густые прямые волосы, совсем темные, благородного каштанового цвета. Они были распущены и наполовину закрывали ее плечи — раненое левое и здоровое правое. У нее был высокий лоб, как и у бабки, и большие глубоко посаженные глаза — только не темно-карие, а яркие и прозрачные серо-карие с черными ободками вокруг зрачков. Кожа ее была слишком белой для такой темноволосой женщины, а тонкие губы — бледными. Нос со слегка вздернутым кончиком был поизящнее бабкиного орлиного клюва. Вексфорд вспомнил мертвые руки Давины Флори — узкие, с длинными пальцами, и увидел, что у Дейзи точно такие же, только кожа еще детская и нежная. Никаких колец она не носила, а проколы в мочках ушей казались маленькими розовыми ранками.

Увидев инспектора, Дейзи расплакалась, не сказав и слова. Слезы тихо катились по ее лицу. Вексфорд взял несколько бумажных платков из коробочки, что стояла на тумбочке рядом с кроватью, и протянул ей. Она утерла слезы, низко опустила голову и зажмурила глаза. Ее тело сотрясали подавленные рыдания.

— Мне очень жаль, — сказал инспектор. — Такое несчастье.

Девушка кивнула, стискивая влажные платки в кулаке левой руки. Вексфорд понял, что не очень-то задумывался о том, что во вчерашней бойне девушка потеряла мать. А еще бабку, которую она, наверное, любила не меньше, и человека, который был для нее дедом с пяти лет.

— Мисс Флори…

— Зовите меня Дейзи. — Она еще держала платок у лица, и голос звучал глухо. Она с трудом сглотнула и подняла голову. Вексфорд видел, как она делает над собой усилие. — Пожалуйста, зовите меня Дейзи. Я не вынесу этого «мисс Флори», и потом — я все равно Джонс. О, я сейчас перестану плакать.

Вексфорд подождал секунду-другую, не переставая думать о том, как мало у него этих секунд. Он видел, что она старается прогнать из памяти те образы, выбросить их, стереть видео и вернуться в настоящее. Она глубоко вздохнула. Инспектор подождал еще — но он не мог себе позволить ждать долго. Только минуту, дать ей успокоить дыхание и пальцами вытереть слезы с лица.