Бояться его? Чем он может ее напугать? Способностью перемещаться во времени? Ха, да этим можно разве что восхищаться!

Спаси мой клан.

Она не подведет его.

Расправив плечи, Гвен побежала через каменный круг к замку и взлетела по ступеням. Замок был таким громадным, что она чувствовала себя уменьшившейся Алисой в Стране Чудес. Гвен заколотила кулаком по двери. Удар, удар, еще удар.

— Эй, открывайте! — закричала она и толкнула дверь плечом.

Никто не ответил. Колокольчика или кнопки звонка тут не было. Еще одно доказательство того, что она больше не в двадцать первом веке. Ладно, средневековые двери можно будет оценить и позже. С другой их стороны. А пока Гвен понимала, что в любой момент может лишиться чувств. Все происходящее было настолько странным, что не будь она физиком, способным к отстраненной оценке ситуации, она бы просто сошла с ума.

— Ох, ну пожалуйста! — крикнула Гвен, поворачиваясь к двери спиной и начиная колотить в нее ногами.

Бум-бум, бум-бум-бум. Звук получался не громче удара рукой по подушке, а пятки уже начали болеть. Стоило отправляться в прошлое, чтобы попытка спасти Друстана окончилась у первой же закрытой двери.

Гвен отошла от двери и посмотрела на окна. Может, бросить в них чем-нибудь, разбить стекло и заявить о себе? Не особо умный способ познакомиться с хозяевами замка. В ответ на брошенный камешек может прилететь стрела или что-то еще более древнее. В этом веке на непрошеных гостей вполне могли вылить кипящее масло.

Недалеко от крыльца Гвен заметила поленницу. Схватив увесистое полено, девушка заколотила им в дверь.

— Откройте, пожалуйста!

— Иду, иду, — отозвался сонный голос. — Я слышала тебя с первого раза. Неужто невтерпеж? — Раздался скрежет металла по дереву, и дверь распахнулась.

У Гвен подогнулись колени от облегчения. За дверью оказалась немолодая женщина, одетая в полотняную сорочку и чепец. Сонные глаза широко распахнулись, когда она рассмотрела гостью. Гвен только сейчас вспомнила, что на ней нет ничего, кроме пледа.

Женщина схватила ее за руку и рывком втащила внутрь.

— Ах ты бедненькая, — проворковала она, обнимая Гвен. — Нелл о тебе позаботится. Колумбы ради, что ж ты бродишь-то по ночам в таком виде? Английская девчонка, не иначе. Как ты сюда попала? Мужик притащил? Он тебя хоть не обидел?

Женщина прижала ее к своей пышной груди, и Гвен успела только подумать: «Это Нелл, о которой говорил Друстан», — а потом просто расслабилась в ее материнских объятиях. Нелл оказалась именно такой, какой Гвен ее себе представляла, — свежая красота юности давно покинула ее, но эта женщина была красива той красотой, что неподвластна времени.

От внезапного тепла и уюта Гвен на миг потеряла контроль над собой и вдруг поняла, что разум ее отключается. Мысли, планы, само сознание гасли, словно кто-то повернул главный рубильник и теперь все системы отключались одна за другой.

Но ей нельзя сейчас отключаться! Нужно хотя бы узнать, какой сегодня день. Однако у тела, вымотанного путешествием сквозь века, были свои планы на этот счет.

— Нелл, что там за шум? — прозвучал мужской голос, но Гвен не смогла даже увидеть, кому он принадлежит.

— Помоги мне с девчушкой, Сильван, — пробормотала Нелл. — Не знаю, как так вышло, но бедняжка замерзла и чуть не отморозила ноги.

Гвен отчаянно пыталась спросить: «Какое сегодня число?» и «С ним все в порядке?», но, черт возьми, она теряла сознание.

В теплой обморочной темноте ей привиделся Альберт Эйнштейн, самый великий физик всех времен и народов.