Ланте являлась принцессой королевства, и одна из шести больших башен Замка Торнин принадлежала ей. Однако, решая, как с ней обращаться, они руководствовались действиями её единоутробного брата.

Инвидии — с их дикими рогатыми головными уборами, плётками на ремнях и звёздными узорами на сосках — смеялись над ней. Ундины — с раскрашенными пыльными телами — открыто презирали Ланте.

Либитины — четыре вестницы смерти с чёрными с отливом крыльями — наклонив головы, неодобрительно смотрели на неё. Ради развлечения они предоставляли мужчинам выбор: самих себя кастрировать или умереть. Они просто не могли понять потребность Ланте в мужской компании.

Ланте предполагала, что не способствовала повышению показателя уважения к себе тем, что совокупилась с 94,7 % всех имеющихся в замке лиц мужского пола, не считая, конечно, привидений, выстроившихся вдоль стен. С математической точки зрения это означало, что Ланте приравнивалась к шлюшке из старших классов школы.

Она никогда не была старшеклассницей, но она видела такие фильмы, как «Бриолин», «Колдовство» или «Студенческая команда» — и в них всех рассказывалось про школьных потаскух. Я такая же.

Она не любила никого из своих бывших любовников, но она любила секс, много секса; и да, можете называть её сумасшедшей, но после того, как мужчина украл её магию, заставив мучиться родовыми болями, она больше не позволит никому сделать это снова.

Сабина умоляла её не спать с колдуном, но вампирам нужна была только её кровь, а демоны и кентавры считались животными. Остальные племена? Жу — у — уть.

Она прошла мимо загадочного вампира Лотэра, который служил генералом в их армии и командовал полком порочных падших вампиров. Он был известен как Враг Старости, и у него был леденящий кровь вид — от совершенно белых волос до скорее розовых, чем красных, глаз на бесстрастном лице.

Он являлся одним из нескольких знакомых ей вампиров, которого, помимо крови, мог заинтересовать секс. Но вряд ли он был настолько распутным, чтобы обратить на неё внимание.

За всю её долгую жизнь только одно существо мужского пола смотрело на неё с любовью и абсолютным одобрением. Ланте опасалась — и её драгоценные книги по самоусовершенствованию указывали на это, — что она прыгала из одной мужской постели в другую, потому что страстно желала увидеть тот взгляд ещё раз.

В отличие от того, что считала Сабина, в ночь убийства их родителей Ланте встретила того мальчика Врекенера не впервые.

Но Тронос вырос, чтобы стать её злейшим врагом…

Оморт со своего трона заметил её и недобро посмотрел. Ланте не знала, что она сделала, чтобы навлечь на себя эту враждебность, но это стало фактом её жизни. Сабина говорила, что он от рождения опасается Ланте. В конце концов, если бы Ланте смогла когда-нибудь вернуть свои способности, она приказала бы Оморту потерять рассудок и забыть, как распоряжаться своей силой.

Оракул номер 308 рассказывал Ланте, что «рискованное стимулирующее происшествие» повторно разожжёт её силу. Она нетерпеливо ждала, поскольку прошло уже почти полтысячи лет.

— Что нового? — спросил Оморт, когда она дошла до ступенек помоста. Как всегда, рядом с ним ухмылялась Хеттия — жалкое подобие Сабины. Хоть они с Сабиной и имели общие черты, Хеттия была намного менее колоритна, чем гламурная и прекрасная Сабина.

Ланте прочистила горло. Сабина ходила охотиться на демона и поймала двурогого! Нет, слишком вальяжно.

— Нашей сестре повезло, — произнесла она вместо этого, — она пленила демона.

После этих слов пальцы Оморта судорожно стиснули подлокотники трона, согнув золото.