Именно по этой причине она хотела вступить в программу. Пришло время вырваться из оков ее положения… покончить с тепличной жизнью. Работа на Короля научила ее тому, что трагедия может настигнуть тебя вне зависимости от принадлежности к определенному классу, что справедливость не всегда побеждает, и что никто не выберется из этой жизни живым.

— Значит, ты действительно зашла так далеко.

Пэрадайз посмотрела в черное стекло. Словно в отражении зеркала она увидела Принцепса Пэйтона, первого сына Пейтона, он ни капли не изменился: классическая красота, с яркими голубыми глазами и густыми светлыми волосами, зачесанными назад со лба. На нем были его фирменные солнечные очки без оправы и с синими стеклами, за которыми он всегда скрывал одурманенный взгляд, а его одежда в стиле только-сошел-с-яхты была пошита на заказ под его мускулистое тело. С аристократичным голосом с хрипотцой и мозгами, которые чудным образом умудрялись противостоять травке, он считался одним из самых желанных холостяков Глимеры, на одну половину Великий Гэтсби, и на вторую — Джек Воробей.

Сделав вдох, Пэрадайз почувствовала его одеколон и легкий душок травы.

— Как жизнь, Пэйтон, — пробормотала она.

— Ты бы знала, если бы ответила хоть на один звонок.

Пэрадайз закатила глаза. Хотя они дружили с пеленок, ублюдок всегда обладал неотразимым воздействием на женщин. И одна из его проблем — среди многих — что он прекрасно понимал это.

— Прием? — позвал он.

Пэрадайз повернулась к нему лицом.

— Мне нечего тебе сказать. Ничего удивительного, учитывая, что ты опустил меня до уровня ходячих яичников. Мне же больше нечего предложить этому миру, верно?

— Ты не извинишь нас? — сказал он парню, сидевшему рядом с ней.

— С гребаным удовольствием. — Акс, крутой парень, встал так, словно убирался подальше от бомбы-вонючки. Или визгливой девчонки в розовых кружевах и бантиках.

Пэйтон сел рядом с ней.

— Я же извинился. По крайней мере, по телефону. Чего еще ты от меня хочешь?

Она покачала головой, вспоминая первый год после набегов. Столько ее родных погибли во время ужасного нападения Общества Лессенинг, а те, кому повезло выжить, покинули Колдвелл, прячась в своих убежищах за пределами города, штата и Новой Англии.

Пэйтон уехал на юг со своей семьей. Она отправилась на запад с отцом. И они провели несметное число бессонных дней в разговорах по телефону, только бы остаться в здравом уме и справиться со страхом, ужасом, скорбью и потерями. Со временем она стала связываться с ним регулярно, в течение бесконечных циклов, состоявших из дней, недель и месяцев.

Он стал ее семьей.

Конечно, если бы времена хоть отдаленно напоминали «нормальные», они бы так не сблизились… особенно при личном знакомстве. Будучи незамужней женщиной из Семьи Основателей, ей не разрешили бы брататься с неженатым мужчиной без дуэньи.

— Помнишь, те часы, что мы провисели на трубке? — спросила она.

— Да.

— Мне казалось, что я могу на тебя положиться. Ты не судил меня, когда я была напугана, слаба, когда нервничала. Ты просто… голос на другом конце провода не давал сойти мне с ума. Порой ты был единственной причиной, благодаря которой я доживала до заката. — Она покачала головой. — А потом ты сразил меня наповал своим глимерским дерьмом…

— Подожди…

— Так и было. Ты посмеялся надо мной и сказал, что я не могу это сделать. — Она накрыла его рот ладонью, заставляя замолчать. — Просто помолчи, хорошо? Позволь выговориться. Да, возможно, ты будешь прав: я могу вылететь из программы. И пусть я плюхнусь на задницу… но я имею право находиться в этом автобусе, я могу попытаться, как и все остальные здесь.