Когда Пэрадайз, наконец, замолчала, дышала она с трудом, ее свободная рука сжалась в кулак, а сердце грохотало в груди.

— Это никуда нас не приведет, — мгновение спустя пробормотал Крэйг.

— Ты совершенно прав. Так что, да, катись на все четыре стороны. Всего хорошего, надеюсь, твое лицемерие согреет тебя в дневное время.

Пэрадайз оборвала связь и, повернувшись вокруг себя, занесла руку над головой, приготовившись кинуть телефон об стену.

Но остановила себя. Успокоилась. Сосредоточилась.

Вау. Потеря девственности, первая ссора, окончившаяся нокдауном. О, и еще первый разрыв отношений.

Насыщенные сутки.

Прошли хорошо.

Просто отлично.

Пэрадайз была так зла, что пролетело не меньше часа, прежде чем она пришла в себя. И ее первой связной мыслью стало решение, что она не станет впустую тратить ночь, застряв в комнате.

Нет, черт побери. Подобная тюрьма ожидает ее в течение всего дня.

Подойдя к сумке, Пэрадайз покопалась в ней в поисках кошелька. Она собиралась встретиться с другими учениками в том итальянском ресторане и выпить, даже если закажет всего лишь содовую. А если там окажется и Крэйг? Ладно. Пофиг.

Пора ей привыкать к его присутствию.

Схватив кошелек, Пэрадайз уже собиралась покинуть комнату, как вдруг остановилась. Достав кошелек из сумки, она переложила его на антикварный французский стол. Обыскивая сумку, Пэрадайз проверила везде, даже расстегнула молнию переднего кармашка и посмотрела там.

Нахмурившись, она направилась к гардеробной и подошла к тому месту, где были развешаны пальто. То, которое она надевала вчера, висело рядом с другими, и Пэрадайз проверила дальний от нее карман.

Полароидный снимок, который она засунула в карман вчера в квартире, нашелся там, где она его и оставила.

Уставившись на изображение, Пэрадайз прикрыла рукой рот.

Вернувшись к сумке, она перепроверила. Нет, первый снимок, найденный ею в автобусе, исчез.

Она вспомнила, как в последний раз искала что-то в сумке в учебном центре, и обнаружила телефон в неположенном ему месте.

Кто-то обыскал ее сумку и забрал фотографию.

Может, потому что снимок мог вывести их… на убийцу.

Вернувшись к телефону, она позвонила Пэйтону:

— Привет, — проговорила Пэрадайз, когда тот ответил.

Когда она замолчала, Пэйтон подтолкнул ее:

— Алло? Пэрадайз?

— Я думаю…

— Ты пропадаешь…

— Нет, я молчала.

— Подожди. — Послышалось какое-то шуршание, а затем раздался голос Пэйтона, звучащий издалека. — Нет, чертов придурок. Энслэм, я не хочу ЛСД. Господи, ага, дай мне немного экстази.

Пэрадайз прикрыла глаза, гадая, что же она творит. Пэйтон скорбит. А у нее, вероятно, просто паранойя.

— Пэрри? — Снова послышался шорох, а затем Пэйтон что-то глотнул. — В чем дело?

— Ни в чем. Прости.

— Ты идешь с нами?

— Не сейчас, — ответила Пэрадайз. — Мне нужно сходить на работу к отцу. Я, эм, совершила вчера глупость.

— Какую же?

— Я взяла кое-что из квартиры. — Пэрадайз уставилась на фото, а затем, перевернув его лицевой стороной вниз, положила на стол. Даже не видя детали, снимок вызывал отвращение. — Я не хотела. Та фотография, что я нашла?

— Полароид? Еще один?

— Да, я должна передать ее Бутчу и Мариссе.