— Полароид? Еще один?

— Да, я должна передать ее Бутчу и Мариссе. Совсем не подумав, я положила фото в карман. Должно быть, Братство на боле боя, и я не могу вернуться в учебный центр, поэтому загляну в дом аудиенций, и кто-нибудь сможет забрать снимок позже.

— Ага, хороший план. Потом подойдешь к нам?

— Хорошо… я только быстренько приму душ и оденусь.

— Ты всегда прекрасно выглядишь. Увидимся позже.

Повестив трубку, Пэрадайз уставилась на свои ноги. Боже, что если один из учащихся причастен к той смерти?

Выругавшись, она взяла с собой в ванную телефон, и, положив его на тумбу, закатила глаза. Но, да, если Крэйг позвонит, она ответит. Хотя, он, скорее всего, не станет звонить. И да, это, определенно, к лучшему.

Учитывая, как много способов порвать отношения, они… что за бардак.

И, если честно, Пэрадайз не была уверена, что хочет мириться, даже если такое возможно.

Похоть, сказала она себе. Она испытывала к нему похоть, не любовь. И вообще, как можно было влюбиться в кого-то спустя лишь шесть ночей.

Боже, Пэрадайз почувствовала тошноту, на самом деле.

Двадцать минут спустя Пэрадайз надела синие джинсы и кашемировый свитер. Она обула свои обычные мокасины, ведь, несмотря на холод, снега все же не обещали, а затем накинула пальто, которое надевала вчера. Спрятав фотографию в кармане, она схватила кошелек, сотовый и…

На прикроватной тумбочке ожил домашний телефон. Решив, что отец мог звонить с работы, чтобы справиться о ее состоянии, Пэрадайз подошла к телефону и ответила:

— Алло?

— У тебя посетитель.

Услышав на том конце голос, она нахмурилась.

— Энслэм?

— Ага, это я, — беззаботно ответил он. — Пэйтон просил забрать тебя.

— Да? Но я пока не собираюсь в «Сал». Сначала мне нужно кое-что сделать.

— Тогда я схожу с тобой.

— Да нет, спасибо. Это не займет много времени…

— Ты спускаешься?

О, ради Бога. Но Пэрадайз не хотела быть грубой.

— Ага. Сейчас.

— Не торопись, я подожду.

Повесив трубку, она глянула в зеркало и вышла из комнаты. Направляясь к главной лестнице, Пэрадайз надеялась по-быстрому выпроводить Энслэма. Из-за ссоры с Крэйгом она чувствовала себя отвратительно, и вся эта чертовщина только усугубилась, потому что она поверить не могла, что умудрилась забрать фотографию с места преступления, никому об этом не рассказав.

А также тем, что существовала большая вероятность, что дальнейшее расследование сосредоточится на новобранцах.

Оказавшись на верхней площадке лестницы, Пэрадайз увидела Энслэма, стоящего внизу, на черно-белом мраморном полу, его одежда из магазина «Сакс» на Пятой Авеню и туалетная вода от «Гуччи» демонстрировали его принадлежность к Глимере, наряду с четкими, довольно-таки непримечательными чертами лица.

Была в нем какая-то… болезненная бледность, подумала Пэрадайз.

Она и представить себе не могла, откуда за ним пошла репутация мужчины, склонного к агрессии по отношению к женщинам.

Когда под ней скрипнула ступенька, Энслэм обернулся.

— Привет, подруга, — произнес он. — Отлично выглядишь.

— Спасибо, ты тоже.

Когда она спустилась вниз, Энслэм раскрыл свои объятия, а Пэрадайз подошла к нему и расцеловала в обе щеки.

— Слушай, извини, но я, правда, собиралась…

В кабинете отца раздался странный звук, и Пэрадайз, нахмурившись, посмотрела в ту сторону.