Отлично, Малу. Мало того, что ты сейчас в полном отчаянии от того, что не можешь раскрыть четыре убийства и спасти свою шкуру, так еще и твои гормоны сходят с ума. Хорошая работа!

Первые пять минут никто из нас не произносил ни слова. Лэнсбери и так не был особо разговорчив, Тия и Эмма не знали, что сказать, а я до сих пор проклинала гормоны, которые заставляли меня во всем этом хаосе танцевать танго. Я пыталась как можно больше наслаждаться теплым ощущением в животе, пока наш коллектив погрузился в молчание. Кроме того, в моей голове кружилось такое количество мыслей, что я никак не могла понять, какие из них нужно начать преобразовывать в слова.

Понятия «академия», «воровки», «преобразователи», «отец» выстроились в пазл, который являлся моей жизнью. Я не знала, что говорить по поводу трех первых, но вот четвертое теоретически могло быть очередной зацепкой… За которую нам обязательно стоило ухватиться.

– Мы должны выяснить, кто мой отец. И откуда музы его знают, – сказала я ребятам.

Все заинтересованно посмотрели на меня.

– Как ты пришла к этому? – спросила Тия.

Лэнсбери, перерабатывая новую информацию, похоже, пришел к такому же выводу, что и я, и поэтому ответил на вопрос:

– Они сказали, пусть это и чепуха, что Малу настолько же эгоистична, как и ее отец. Это означает, они знакомы с ним. Или со времен полученного ими наказания, или кто-то посетил их и рассказал о нем. Может быть даже, он сам их разыскал.

– Но как в этом замешан отец Малу? – задала еще один вопрос Тия.

– Он – то, что отличает Малу от других антимуз, – объяснила Эмма. – Мы узнали, что они затаили обиду на всех детей Книрила. И то, что они выбрали Малу, по неизвестным причинам, объектом своих зловещих махинаций, должно быть каким-то образом связано с ее отцом. По крайней мере, если судить по их реакции. Речь идет о Малу и о ее отце. Он – следующая частичка пазла. Если мы выясним, кто он, мы подберемся ближе к разгадке.

– О нет, – заскулила я, потому что знала, что это означало. Существовал лишь один человек, который мог нам в этом помочь.

– Да, да, – прокомментировала Эмма. – Обходного пути нет. Мы должны связаться с миссис Пэттон.

– Это предложение звучало за последние недели слишком часто. Но в этот раз мы все сделаем по-другому! Мне надоело делать все только так, как хочет она. Мы возьмем реванш и направимся прямо в управление муз. – Мое сердце заколотилось. От волнения, от страха и от гнева. Роковая смесь, которая заставила меня вскипеть.

– Ты звучишь как мятежница. – Тия захихикала.

– Настанет и этому время, – заверила я ее. – Мы слишком долго выслушивали всю эту ложь. Наконец, я хочу знать, о чем она еще умолчала. А также информацию об академии, воровках и преобразователях, про которых говорили музы. И почему музы нас так ненавидят. По крайней мере, я считаю, нас это касается.

Я действительно так думала. Точно так же, как и была убеждена, что мое невежество в отношении Литерсума препятствовало дальнейшему расследованию. Темная сторона, как ни крути… Я понимала, куда меня это привело. В резню, в которой каким-то образом был замешан мой отец. И чем мне помогло незнание о нем? Ничем. Наоборот. Это только вредило мне, потому что я не имела ни малейшего представления, во что ввязалась. Настало время идти другим путем.

Другие согласились со мной, и было приятно решение отправляться на мятеж, как его назвала Тия, не в одиночку.

– Ничего страшного, если мы займемся этим завтра? – спросила Тия. – На сегодня мне хватило непримиримых людей, и теперь я просто хочу в кровать.