|
Перед внутренним взором предстал мужчина, которого она когда-то безумно любила. Она ни за что не полюбит его снова. Он привиделся ей таким, каким она знала его прежде: высокий и гордый, со стальными мускулами, с волевым, серьезным лицом и с нахмуренными бровями. Бездонные темные глаза смотрели пытливо и вопрошающе. Андриа хорошо помнила его аристократические черты лица, чувственные губы, твердый подбородок, каждый шрамик на коже и каждую родинку на теле. Лишения сделали Рафа более зрелым. Он похудел, но та притягательная сила, которая сводила с ума местных красоток, теперь стала еще выразительнее, придавая его осанке надменность и величие. Однако былая неуемность сменилась несвойственной ему сдержанностью, а вместо презрения ко всему миру в глазах появилось затравленное выражение. За два года он сильно изменился. Несомненно, во всем виновата война.
Андриа тяжело вздохнула. Раф все еще сохранял над ней власть, будь он неладен! — Никогда не думала, что доживу до этого дня, — посетовала леди Стоу. — Я глазам своим не поверила, когда его увидела! И такой спокойный, как будто ничего не произошло. Нет, как вам это нравится! Ничего не понимаю. У молодого человека что — нет сердца? — Экипаж с грохотом выехал на проселок. Пожилая леди прижала платок ко рту, стараясь сдержать рыдания. — Подумать только, — воскликнула она, вытирая слезы, — я ведь так его любила! — Я еще могла бы примириться с его проступками, если бы… он погиб, — прошептала Андриа. — Но он жив. И приехал, чтобы снова сделать меня несчастной. — Я ему не позволю! — свирепо вскричала леди Стоу. — Если бы его отца не хватил удар, он прогнал бы его прочь. Им с Рафом ни за что не ужиться. Этот негодяй причинил нам слишком много вреда, столько жизней покалечил! Если я не вмешаюсь, его попросту убьют. Ему не будет жизни в Роуэн-Гейте. Андриа решительно произнесла: — Я имею полное право на месть. — Вся горечь перенесенных обид обрушилась на нее, и ярость перехватила горло. — Раф заслуживает смерти за ту боль, которую всем причинил. — Если он объявится в Стоухерсте, чтобы опять тебя мучить, я возьму мушкет Майлза и без колебаний всажу ему пулю в лоб. — Леди Стоу промокнула глаза и, отложив носовой платок, воинственно распрямила плечи. — Он, должно быть, поедет в Роуэн-Холл. Нужно срочно предупредить брата. Огастес будет в шоке, когда его увидит. Это может его убить. — Боюсь, ему хватит дерзости посетить лорда Роуэна. — Если у человека нет сердца, он не задумывается о своих поступках. Вполне возможно, что Раф поедет к отцу, чтобы дождаться его смерти. Тогда он станет лордом Роуэном и хозяином Роуэн-Холла. Андриа прижала пальцы к вискам, пытаясь справиться с головной болью. — Я совершила ошибку, вернувшись сюда, — заметила она. — Мне нужно возвратиться в Лондон. — И позволить этому демону распоряжаться твоей жизнью? — рассердилась леди Стоу. — Нет, Андриа. Проблемы еще никогда не решались таким путем. — Я вынуждена с вами согласиться. На этот раз я буду бороться. Я не позволю Рафу во второй раз искалечить мою жизнь. Серина осталась с горничной в гостинице, а Раф с Ником отправились в Роуэн-Холл. Они поднялись на вершину горы, возвышающейся над деревней. Ветер трепал их одежду, колючие снежинки вонзались в лицо. Раф почти не чувствовал холода, поглощенный представшей перед ним картиной. Далеко внизу, на холме за деревней, виднелся Роуэн-Холл. Огромный дом из серого камня сливался с серым гранитом горы, напоминая задник сцены. Орудийные башенки по углам и зубчатая стена придавали зданию вид неприступной крепости. По словам хозяина гостиницы, Роуэн-Холл был построен в четырнадцатом веке, а башни гораздо позже — всего сто лет назад. |
