— Знай я, что эти смертоносные подонки собираются появиться, я бы и на фут от той квартиры не отошла.

И все-таки, в глазах Корбин отражалось сомнение. С одной стороны, Кэт восхищалась защитным инстинктом женщины. С другой, она хотела ее придушить.

— Не знаю, — медленно проговорила Корбин. — Может быть, ты говоришь правду, а может, брешешь.

— Прекрасно. — Кэт подняла руки, признавая свое поражение. — Хочешь доказательств?

— А они у тебя есть?

Повернувшись к ней спиной, Кэт подняла подол своей рубашки и продемонстрировала Корбин участок кожи прямо над левым бедром, где находился ее собственный двойной знак в виде лука и стрелы.

Глаза Корбин широко распахнулись.

— Я знаю, что ты не Темная Охотница. Кто ты такая?

— Я одна из прислужниц Артемиды, и, как и тебя, меня послали обеспечивать безопасность Кассандры. А сейчас отведи меня к ней.

Вульф коротко постучался, потом толкнул дверь и увидел Кассандру, вытирающую глаза. Он замер при виде ее слез.

— Ты плачешь?

— Нет, — ответила она, прочищая горло. — Что-то в глаз попало.

Он знал, что она лжет, но уважал ее выдержку. Как приятно было найти женщину, которая не использует слезы, чтобы манипулировать мужчинами.

Он нерешительно зашел в комнату. Мысль о ее слезах вызвала боль в его груди. Хуже того, он почувствовал безумное желание притянуть ее в свои объятия и утешить.

Он не мог. Нужно держаться на расстоянии от нее.

— Я… м-м… Я позаимствовал это у Криса. — Он передал ей спортивные штаны и футболку.

— Спасибо.

Вульф не мог оторвать от нее взгляд. Ее длинные рыжевато-белокурые волосы были убраны назад, открывая ее лицо. Что-то в ней напоминало ему испуганную маленькую девочку, и в тоже время, было в ней нечто твердое, как камень, и решительное.

Он положил ладонь на ее прохладную щеку и повернул ее голову так, чтобы она смотрела на него. В своих мечтах, он бы опрокинул ее на спину и попробовал ее губы.

Расстегнул ее рубашку…

— Ты всю жизнь вот так сражаешься?

Она кивнула.

— И Даймоны и Апполиты охотились за моей семьей. Когда-то нас были сотни, а сейчас осталась только я. Мама всегда говорила нам, что мы должны иметь больше детей. Что на нас лежит обязанность продолжения рода.

— Почему же ты не последовала ее наказу?

Она изящно фыркнула.

— А с какой стати? Если я умру, они увидят, что миф о том, что наша смерть освободит их, — выдумка.

— Значит, ты никогда не думала о том, чтобы стать Даймоном?

Она вырвалась из его рук, и он увидел правду в ее глазах — Ты бы сделала это? — спросил он ее. — Ты бы убила невинного человека, чтобы жить?

— Я не знаю, — ответила Кассандра, отойдя от кровати, чтобы положить футболку и штаны в шкаф. — Они говорят, что после первой жертвы становится легче. И как только ты получаешь чужую душу, это все меняет в тебе. Ты становишься чем-то иным. Чем-то злым и бесстрастным. У моей мамы был брат, который обратился. Мне было всего лишь шесть лет, когда он пришел к ней и попытался и ее тоже превратить в Даймона. Когда она отказалась, он решил убить ее. В конце концов, телохранитель убил его, пока мы с сестрами прятались в туалете. Я была в ужасе. Дядя Демос всегда был так добр к нам.

Печаль, отражавшаяся в ее глазах во время ее рассказа, окутала сердце Вульфа и крепко сжала его. Он не мог себе даже представить, сколько ужаса она видела в своей молодой жизни.

Но и его детство было нелегким. Стыд, унижение. Даже после всех этих веков он еще чувствовал их укусы.