Нижние восемь этажей муниципалитета были заняты учреждениями администрации города и графства Роквелл, к которому принадлежал Блю-Ривер. Остальные шесть этажей сдавались частным лицам, среди которых были врачи, юристы и дантисты. Здание представляло собой помесь функционального стиля тридцатых годов и упорного консерватизма, характерного для Айовы. Профессора, которые читали лекции по архитектуре на первом курсе факультета искусствоведения, называли это здание жертвой архитектурного аборта, вызывая смущенный смех у первокурсников.

В плане же это здание представляло собой полый квадрат, через центр которого проходила вентиляционная башня. Глядя со стороны, наблюдатель видел как бы три уменьшающихся на восьмом и двенадцатом этажах куба, поставленные один на другой. Очертания здания не отличались изяществом, окна были окружены греческим скульптурным орнаментом. А три входные двери из обрамленного бронзой стекла помещались между гигантскими колоннами, заканчивающимися сверху подобием колосьев пшеницы. Здание было чудовищно безобразно. Но, сойдя с трамвая, Дороти подняла на него глаза, любуясь им так, словно это был собор Нотр-Дам в Шартре.

Они прошли через центральную дверь в половине первого. Огромный вестибюль с мраморным полом был заполнен сотрудниками, уходящими на обед или возвращающимися с обеда, спешащими на деловые встречи или просто чего-то дожидающимися людьми.

Он немного отстал от Дороти. Она подошла к списку помещавшихся в здании учреждений.

— Где искать отдел регистрации браков, — спросила она его, разглядывая список, — под буквой «Р» — графство Роквелл или под буквой «Б» — бюро регистрации браков?

Он смотрел на доску, делая вид, что не имеет никакого отношения к Дороти.

— А, вот оно! — с торжеством сказала она. — Бюро регистрации браков — 604-й кабинет.

Он пошел в сторону лифтов, которые находились напротив вращающихся дверей. Дороти поспешила за ним. Она хотела взять его за руку, но в ней был чемодан. Он словно бы не заметил ее жеста и не стал перекладывать чемодан в другую руку.

Дверь одного из четырех лифтов была открыта. Там уже дожидались несколько пассажиров. Подойдя к двери, он немного отступил и дал Дороти первой пройти в кабину. Затем подошла пожилая женщина — он и ее пропустил вперед. Женщина улыбнулась ему, приятно удивленная его галантностью, которую меньше всего можно ожидать от молодого человека в гудящем, как шмель, административном здании. Когда он не снял в ответ шляпу, у нее сделался несколько разочарованный вид. Дороти улыбнулась ему через голову женщины, которая каким-то образом оказалась между ними. В ответ он тоже едва заметно улыбнулся.

Они вышли из лифта на шестом этаже вместе с двумя мужчинами с портфелями, которые быстро пошли направо по коридору.

— Эй, подожди меня! — со смехом проговорила Дороти.

За ней только что с клацаньем закрылась дверь лифта. Она вышла из кабины последней, а он первым. Он повернул налево и пошел по коридору с таким видом, будто был один. Потом обернулся к ней, притворяясь, что его забывчивость — результат волнения. Она подошла к нему и взяла под руку. Через ее голову он следил за двумя мужчинами с портфелями. Они дошли до конца коридора, свернули направо и исчезли из виду.

— Куда ты так торопишься? — поддразнила его Дороти.

— Извини, — с улыбкой сказал он. — Нервничаю, как все женихи.

Они пошли дальше рука об руку и повернули вслед за коридором налево. Проходя мимо дверей, Дороти вслух читала номера:

— …Шестьсот двадцать… шестьсот восемнадцать… шестьсот шестнадцать…

Только после того, как коридор еще раз повернул налево, они дошли до 604-й комнаты.