— Из-за острого язычка, конечно, — изображая удивление, проговорил Ник. — Чрезвычайно ядовитый язык.

— Нет, в самом деле, — серьезно спросил Чарлз, — что произошло?

Маргерит поникла, гнев ее испарился. Она опустилась на стул и невидящим взглядом смотрела в сад, охваченная горькими воспоминаниями.

— Я… я не знаю, что произошло в тот день. Литгоу пообедал как обычно. Я ушла в деревню отнести бульон больному арендатору. Когда вернулась, Литгоу был мертв. Они сказали, что я подсыпала яд ему в пищу, но не смогли это доказать. Поползли отвратительные слухи. Его сестра Софи обвинила меня в том, что я всегда желала смерти мужу. — Ее голос задрожал, она умолкла и опустила голову.

Чарлз смотрел на ее тонкую нежную шею и боролся с желанием поцеловать ее. Непослушный локон выбился из-под ее чепчика, как будто символизируя характер Маргерит: в ней были спокойная порядочность и честность, но бунтарская сторона ее души, как этот непокорный локон, стремилась вырваться на свободу.

— Я никогда не желала ему смерти. Я ждала, пока утихнут слухи, чтобы вернуться в общество.

— Они утихли? — спросил Чарлз, понимая, что такое прозвище будет преследовать ее до конца жизни.

— Мне уже все равно, — еле слышно прошептала она, теребя фартук. — Мне достаточно того, что я знаю, что не совершала преступления. Некоторые думают по-другому, но это их дело.

— А как, по-вашему, умер Литгоу? — осторожно спросил Ник. Он обнял ее за плечи и притянул к себе.

Она подняла голову.

— Я думаю, у него было больное сердце. Он уже год жаловался на боли в груди. Доктор был того же мнения и на следствии меня защищал.

Ник взял ее руку.

— Если вы снова выйдете замуж, все слухи прекратятся… Конечно, если только вы не отравите своего нового мужа.

— Ник! — Маргерит шлепнула его по руке. — Неужели вы не можете хотя бы минуту оставаться серьезным?

— Это трудно, но я верю, что вы невиновны. Она вопросительно посмотрела на Чарлза:

— А ты — ты подозреваешь меня в убийстве? Чарлз покачал головой:

— Нет.

Его сердце чуть не остановилось от озарившей ее лицо ослепительной улыбки.

— Спасибо. Я вижу, что снова могу называть тебя другом.

Чарлз хотел большего, но знал, что ей это не нужно.

— Если хочешь. Но я, возможно, не буду посещать тебя так же часто, как этот плут.

Он чопорно поклонился ей, стараясь скрыть печаль.

— Но если потребуется какая-нибудь помощь, без колебаний позови меня или приезжай в Мидоу.

В дверях послышался шорох юбок, и Чарлз поднял глаза. На пороге стояла высокая худая женщина с увядшим лицом, в простом чепце. Ее черные как угольки глаза смотрели на всех с неприязнью, а черное траурное платье подчеркивало суровый вид.

Маргерит встала и представила вошедшую:

— Это мисс Пирсон. Теперь, когда нет Литгоу, она живет у меня.

Чарлз почувствовал, что женщины с трудом сдерживают взаимную неприязнь, и жизнерадостность Маргерит, столкнувшись с суровостью Софи Пирсон, не приведет ни к чему хорошему.

— Очень приятно, — пробормотал он и поклонился.

— Таково было желание моего мужа, чтобы Софи оставалась со мной в случае его кончины. Литгоу всегда очень заботился о своей семье.

Держа шляпу в руке, Ник подошел к Чарлзу.

— Эта унылая физиономия испортит Маргерит жизнь.