Гейб вдруг почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— О чем ты говоришь? — спросил он, отодвигаясь от подруги.

Глава 31

— Я взяла все дело в свои руки, — она продолжала улыбаться. — Неужели не понимаешь? Сначала запихнула крысу себе в гитару. Потом исчеркала помадой свои рисунки.

Делия брезгливо передернула плечами.

— Эта крыса была такая отвратительная! Да еще пришлось перерыть почти всю помойку за школой, прежде чем я ее нашла.

Гейб слушал, застыв от ужаса. Но Делия словно не замечала его потрясенного лица.

— К сожалению, этих проделок оказалось недостаточно. Карина была слишком хорошенькой и чересчур способной. Жюри было в восторге от нее. Пришлось придумать что-нибудь еще.

Больше всего на свете Гейбу хотелось вскочить и убежать — куда угодно, лишь бы подальше от этой холодной улыбки, от этих безжалостных глаз. Но он не мог сдвинуться с места. Он хотел знать все.

— А потом я застукала Винсента со своей младшей сестрицей. Экая мерзость, — она поморщилась. — От одной мысли об этом начинает тошнить. Наверное, именно тогда мне впервые пришел в голову тот план, — голос Делии снизился до шепота: — Я должна была наказать Винсента. Он не смел целоваться с моей сестрой у меня на глазах.

Делия вдруг нахмурилась, помрачнела.

— Я поняла, что теряю все. Все. Винсента, сестру, награду. И тогда я поняла, что надо сделать. Просто-напросто убить Винсента. За то, что ему больше нравится Карина, за поцелуи с Сарой. А если еще удастся свалить всю вину на Карину, то все мои проблемы решатся сами собой!

Девочка открыла сумочку и вынула оттуда тюбик «Полночного вина». Легко провела по губам, затем достала бумажную салфетку и промокнула губы. На тонкой бумаге остался яркий фиолетовый след.

— Ты убила Винсента?! — Гейба трясло. — На следующее утро?

— Вовсе нет. В ту же ночь, после того, как все разошлись. Я все продумала заранее. Убила и прижала к его щеке вот такую салфетку.

— А салфетки в Каринином шкафу? Делия весело рассмеялась.

— Я подложила их, когда Карина ушла на день рождения. А потом мне пришлось самой разорвать свое платье. — Она обиженно надула губы, — Одно из любимых. Собственный фасон. Но тяжелее всего было расцарапать себе запястья. Так больно! Но оно стоило того. Правда же?

Делия вдруг подняла голову и внимательно посмотрела на Гейба.

— Что-то я разболталась. Все говорю и говорю. — Она рассеянно потерла лоб. — С чего это я? Не помню…

Гейба бросило в жар. Он молчал, не в силах произнести ни слова.

— Наверное, мне необходимо было с кем-нибудь поделиться, — задумчиво произнесла Делия. — У тебя такой испуганный вид. Но ты ведь никому не расскажешь про меня, а, Гейб?

Она нежно поцеловала его в щеку. Он окаменел, представив себе фиолетовый отпечаток на своем лице.

— Не расскажешь, правда? — она поцеловала его в ухо, потом снова в щеку, в подбородок, в другую щеку.

Подняв голову, Гейб неожиданно встретился взглядом с собственным отражением — напротив висело большое зеркало. На него смотрело совершенно белое лицо в фиолетовых пятнах. А Делия все целовала и целовала его.

— Ты не расскажешь? Не расскажешь? А, Винсент? То есть Гейб?

Легкий шорох заставил Гейба повернуть голову. Около них стоял врач.

— Я слышал всю эту задушевную историю с самого начала и до конца, — сказал он мрачно. — Я вызвал полицию.