— Назовите ее так еще раз, — прошипел Девлин, — и следующий удар будет в вас.

Накинув от холода капюшон, она стояла у выхода на сцену, там, где тень ложилась особенно густо. В воздухе висел тяжелый запах пыли и жирного гримировального крема. У Кэт был вид человека, потерявшего последнюю надежду, лишенного всего, даже будущего.

Он подошел и положил ладони ей на плечи. Выражение желтых глаз заставило последние следы румянца сбежать с ее лица.

— Мне известно, что так пугало тебя, — проговорил он. — Теперь все кончено. Ты больше никогда не услышишь о Джарвисе.

Его руки почувствовали, как сильно она вздрогнула.

— Господи помилуй! Только не говори мне, что ты его прикончил.

— Еще нет. Но думаю, мне удалось убедить его. Ведь не станет же он угрожать моей жене.

— Твоей жене?

— Мы обвенчаемся в понедельник, в семь вечера. Пришлось добиваться особого разрешения, я договорился и с епископом тоже, конечно, настаивал на более раннем сроке, но он сослался на обстоятельства. У него, видишь ли, были другие помолвленные.

— Но ты не можешь жениться на мне.

— Вот уже несколько месяцев мне повторяют это. До сих пор я считался с твоими словами, но больше не буду. Ведь ты отказывала мне именно по этой причине? Из-за твоего сотрудничества с французами?

Дыхание у нее пресеклось, она задрожала.

— О, так ты знаешь? Отчасти, да. Но не только из-за этого, Девлин. Тебе ведь известно, кто я такая и кем была прежде. Актриса. Попросту говоря, девка.

Он зажал ей рот ладонью.

— Нет. Не говори так.

Она в упор смотрела прямо ему в глаза.

— Почему? Это правда. Разве ты хочешь, чтобы я лгала тебе?

— Не хочу. Но твоя прежняя жизнь кончилась, теперь ты станешь такой, какая есть на самом деле.

— Мое прошлое — это и есть я.

— Не только. Оно всего лишь часть тебя.

Ладони Себастьяна скользнули с ее плеч и сжали пальцы.

— Выходи за меня, Кэт. Только так я могу спасти тебя от них. Оставаясь Кэт Болейн, театральной актрисой, ты всегда будешь уязвимой. Но графиню Гендон никто не посмеет тронуть.

— Твой отец…

— Со временем смирится. Или не смирится.

Она старалась высвободить пальцы.

— Как я могу пойти на то, чтобы посеять между вами вражду?

Он криво усмехнулся и сказал:

— На случай, если ты еще не заметила, скажу, что определенные разногласия между нами существуют давно.

— Общество…

— Будь оно проклято, это общество. Думаешь, мне есть дело до того, что оно может обо мне подумать?

— Нет. Я знаю, что нет. Но мне есть.

— Почему?

— Этот брак погубит тебя.

— Меня погубит твой отказ. И я не приму его, Кэт, — добавил он спокойно. Она лишь молча смотрела на него широко открытыми, страдальческими глазами. — Прежде я уважал его и едва не потерял тебя. Больше я не стану рисковать.

— Ты считаешь, что так сумеешь защитить меня от Джарвиса?

— Да. Это самый надежный способ дать ему понять, что я намерен любой ценой защитить тебя.

Кэт молчала. Молчание длилось так долго, что он понял: страх в ее душе постепенно уступает место покою. Затем она судорожно сглотнула, попыталась что-то сказать, но не сразу сумела справиться с собой.

— Только знаешь, Себастьян, это правда. Я действительно передавала информацию французам. В течение нескольких лет.

— И сейчас продолжаешь передавать?

— Нет. С февраля.