— Итак, — начал инспектор. — Большая часть отбросов общества, мелких воришек, никчемных обманщиков и безнадежных неудачников желает помочь Департаменту Полиции города Нью-Йорка в поиске Византийского Огня, верно?

— Да, сэр, главный инспектор.

— Не говоря уже о ФБР.

Клопзик выглядел потерянным:

— Инспектор?

— А говорить о них у меня нет желания, — продолжил Мэлоуни и холодно улыбнулся Тони Каппеллетти, который по-прежнему находился в кабинете. Тот ничего не ответил. Шутить с ним — это как рассказывать лошади анекдот. Мэлоуни пожалел, что рядом нет Леона. Тот слишком много времени проводит в приемной за вязанием крючком. Стоит ли из-за этого бурчать на Леона? Мэлоуни хмуро и строго взглянул на Клопзика:

— Итак, готовы ли вы сделать заявление? И подписать его?

Клопзик испугался:

— Заявление? Подпись? — и, скрутившись на стуле, он молча посмотрел на Каппеллетти, как будто тот был его тренером.

Тот покачал своей тяжелой лохматой головой.

— Фрэнсис, мы ведь хотим, чтобы Бенджи продолжал вращаться в преступном мире.

Нет заявления, значит, и Леон не нужен.

— Верно, — согласился Мэлоуни. — Клопзик, ты понимаешь, что никакой сделки не может быть. Если вы, бомжи, тунеядцы и жалкие подонки, и решили помочь властям в расследовании чудовищного преступления, то только из-за своего гражданского долга, понятно?

— Да, конечно, главный инспектор, — Клопзик снова повеселел. — А пока блицкриг прекратиться, верно?

На этот раз леденящей улыбкой Мэлоуни наградил Клопзика, который сражу же, сильно заморгал глазами, как будто обморозил нос.

— Вы называете это блицем, Клопзик? — задал вопрос инспектор. — Эти небольшие учения, проводимые нами до сих пор, показались вам блицкригом?

И Мэлоуни замолчал в ожидании ответа и, возможно, чтобы перевести дыхание. Артур Клопзик так и не решил, какой ответ правильный: да или нет. Мэлоуни ждал, а Клопзик продолжал моргать, готовый кувыркнуться или принести палку. Наконец, инспектор сам ответил на свой вопрос:

— Это не так. Завтра, если мы так и не получим тот проклятый рубин, то у тебя и твоих никудышных приятелей появится прекрасная возможность воочию увидеть, что есть настоящий блицкриг. Этого ты хочешь, Клопзик?

Бенджи знал точный ответ:

— Нет, главный инспектор!

— Иди и передай этим головорезам мои слова.

— Да, главный инспектор.

— Также можешь сказать им, что ни мне, ни Департаменту Полиции города Нью-Йорка они не делают никакого одолжения.

— О, нет, главный инспектор.

— Это их гражданский долг, хоть и запоздалый.

— Да, главный инспектор.

— И в случае успеха, спасибо они не дождутся, а в случае провала почувствуют гнев моего кулака.

— Да, главный инспектор. Спасибо, главный инспектор.

— И если я сказал…

Дверь открылась, и вплыл Леон, как Венера к берегам.

— Ты не поверишь, — начал он.

Тони Каппеллетти с тоскливым разочарованием посмотрел на вошедшего, как сен-бернар в наморднике на кота.

— Подожди, Леон, — остановил его Мэлоуни и продолжил свое предложение: — И если я сказал завтра, Клопзик, то ты понимаешь, что я имею в виду?

Морщины недоумения омрачили лицо человечка:

— Да, главный инспектор?

— Напомню тебе, — предупредил Мэлоуни. — что завтра — это не тогда, когда ты стащишь своё убогое тельце с кишащей паразитами постели.