— Что-то не похоже, чтобы ты спала, — буркнул я. В самом деле, что-то не то ляпнул.

— Почему?

— Глаза блестят, — ответил я. — И выглядишь бодро.

— Может, они у меня от другого блестят, — вздохнула Наташка, напустив на себя томный вид.

— Ага, от хронического кокетства, — не удержался я. — У меня к тебе серьёзный разговор.

— Наконец-то. Давно жду, — заулыбалась она.

— Прекрати паясничать. Слушай, ты говоришь, что Бакутин по ночам бывает в виварии. А входил он туда или выходил на твоих глазах?

— Как сказать. Не входил, и не выходил, но дверь на ключ закрывал, это я точно видела. Потому и решила, что он чем-то в виварии занимается. Может, он работу научную пишет и опыты там проводит, откуда мне знать?

— Вот оно, значит, как всё обстоит, — нахмурился я. — Занятно.

— Саш, а тебе это зачем? Что-нибудь случилось?

— Нет. Просто я любопытный. Разве ты не знала?

— Итак, я имею дело с любопытным обманщиком, которого к тому же интересую исключительно по служебной необходимости. Весело получается.

Я попросил не передёргивать.

— Ещё вопрос осилишь? Или совсем замёрзла?

— Если разрешишь прислониться, чтобы не так сильно дул в лицо ветер, то я потерплю, — лукаво пообещала она.

Я, естественно, разрешил. Чего не сделаешь в интересах дела.

— Наташа, вчера ты упомянула, что твой отец относится ко мне с уважением. С чего ты это взяла?

— Он как-то сказал, что не зря возился с тобой столько лет. Он слышал, как ты воевал, и был доволен, что его ученик не сломался. А когда ты вернулся домой, он рассудил, что ты наконец-то сделал правильный выбор.

Откуда Богданову знать о моих армейских приключениях? Загадка на загадке. В подъезде послышался шум быстрых шагов и дверном проёме появился Наташин брат, Лёша.

— Наташа, мама просила сообщить, что ты торчишь на улице уже битый час. Простынешь, — сказал он.

— Тоже мне, пейджер на ножках, — фыркнула Наташка.

Лёша покраснел, напрягся, но при мне ругать сестру не стал.

— Дома поговорим, — пообещал он. — Марш с улицы, кому сказал?

Наташа приняла независимый вид и явно ждала от меня поддержки. Я с интересом изучал расположение звёзд в ночном небе.

— Иди, сейчас буду, — вздохнула она, так и не дождавшись помощи с моей стороны.

Брат потоптался ещё немного, но быстро продрог на стылом ветру и поспешил скрыться в спасительном тепле квартиры.

— Смотрю, ты и брата не больно слушаешься, — укоризненным тоном произнёс я.

— Ещё чего не хватало, — вздёрнула нос Наташа. — А ты, предатель, даже не заступился за меня!

— Разве? — удивился я. — Впрочем, может быть. Как бы то ни было, давай прощаться.

— Уже? — протянула она. — Может, ещё что-нибудь обсудим?

— Ты посмотри на себя, пингвин в тапочках. Совсем ведь окоченела. — Я взял её руки в свои. Они напоминали две ледышки.

— А поцеловать перед сном? — Наташка подставила мне губы.

Я не стал спорить. Вместо этого молча развернул её и подтолкнул к крыльцу. Наташа разочарованно оглянулась, но потом махнула рукой, поняв, что большего от меня не добиться, и побежала домой.

Я закурил и неторопливо побрёл к своему подъезду. На улице воцарилась присущая ночи тишина, лишь где-то далеко завывала сирена спешащей на вызов машины. Докуренная сигарета упала на землю, выбив при падении сотни искр, тут же подхваченных ветром. Темнота упала на город, утверждая ночь в её правах.