Был уже почти полдень, когда к парадной двери подъехала громыхающая старомодная карета. Герцогиня сразу узнала ее, и сердце у нее упало. Это была карета сэра Марка Барратта. Они, должно быть, выехали на заре, чтобы поскорее добраться до Фолкстона. Что же она может сказать им? Они думают увидеть хворающую Мег, а обнаружат, что их дочери вообще нет.

Какого черта Джеку вздумалось отправиться в Лондон, – думала она, хотя и знала, что это было самым лучшим решением – единственным решением. В растерянности она стояла у окна, наблюдая за тем, как сэр Марк выбирается из кареты, а потом подает руку жене. Собаки, узнав старых друзей, прыгали у окна, восторженно лая, потом помчались к двери, нетерпеливо оглядываясь на хозяйку.

Арабелла понимала, что ей нужно поспешить на улицу, приветствовать родителей Мег, но она все еще не знала, что им сказать. По сути, Мег была на ее попечении, а она потеряла ее.

Конечно, странно было бы думать, будто она действительно могла отвечать за взрослую женщину, которая всегда шла своим путем, и Арабелла не думала, что сэр Марк или его жена будут считать ее ответственной за происшествие, – они слишком хорошо знали свою дочь. Но эта мысль не помогла ей успокоить свою взволнованную совесть.

Арабелла заставила себя сдвинуться с места. Она пересекла гостиную, собаки путались у нее под ногами, когда она открывала дверь, и чуть не свалили ее с ног. Она вышла в холл в тот момент, когда лакей открыл входную дверь для гостей.

– Сэр Марк... леди Барратт. – Арабелла поспешила им навстречу, надеясь, что в ее голосе не слышна охватившая ее паника. – Как хорошо, что вы прибыли так быстро. – Она обняла леди Барратт.

– Ах, моя дорогая Белла. Как она? Мег никогда не болеет. У нее лихорадка? Господи, только бы не тиф. Я так волновалась... прошлой ночью глаз не могла сомкнуть.

– Нет, это определенно не тиф, – сказала Арабелла, бросая на Тидмаута испуганный взгляд, покорно подставляя лоб сэру Марку для отеческого поцелуя. Он щелкнул пальцами собакам, которые были потомством его любимой суки и он их хорошо знал. Они послушно сели, тяжело дыша, большие черные глаза горели, длинные пушистые хвосты били по полу.

Леди Барратт продолжала без перерыва спрашивать и отвечать на свои собственные вопросы:

– Врач у нее был? О, я уверена, что был. Тидмаут кашлянул и сказал:

– Возможно, ваша светлость соблаговолит пройти в гостиную? Уверен, вы хотите что-нибудь выпить после такого долгого путешествия.

– Ах, нет, я должна пройти прямо к Мег, – сказала леди Барратт. – Сэр Барратт, вы идете?

Сэр Марк не спускал своих острых, умных зеленых глаз – глаза дочь унаследовала от него – с лица Арабеллы с того момента, как она вышла к ним, и он заметил, как переглянулись герцогиня и ее дворецкий. Теперь он сказал:

– Через минуту мы поднимемся наверх, дорогая. Давайте пройдем в гостиную и соберемся с духом. Вы же не захотите волновать Мег своими тревогами, я уверен.

– Да, конечно, вы правы, сэр. – Его жена глубоко вздохнула.

Арабелла взяла ее за руку.

– Идемте, мэм, вы, должно быть, замерзли и устали, ведь вы выехали на рассвете. Тидмаут подаст кофе в гостиную. Сэр Марк, вы что предпочитаете, мадеру Или херес?

– Херес, дорогая, благодарю вас. – Он все еще продолжал смотреть на нее, в глазах его – вопрос, а густые седые брови сошлись в раздумье на переносице.

Арабелла проводила их в гостиную, собаки бежали впереди.

– Когда Мег заболела, Белла? Из записки герцога было не ясно. – Сэр Марк стоял перед пустым камином, сцепив руки за спиной под длинными фалдами своего коричневого шерстяного сюртука.