Шотландец скрепя сердце проворчал, что согласен на перерыв, и Крис от души понадеялся, что намек на непредсказуемость судей все-таки дошел до упрямого старика.

Бетси тоже согласилась, хотя и кипела от ярости. Ей нужно было все обдумать, а Крис любезно предоставил ей такую возможность. Тем не менее, она была вне себя и, едва они вышли из кабинета Шотландца, со всем пылом накинулась на Криса.

– Ты наверняка хорошо знаешь Дой, а значит, должен понимать, что Маклеодам нельзя доверять даже частичную опеку над Корой! Все равно она окажется под пагубным влиянием матери. Подумать только, я-то верила, что тебя волнует будущее Коры! Я-то, дурочка, надеялась, что ты и вправду заменишь ей отца, а ты об одном только и думал – как бы угодить Шотландцу! Ты просто подлая, мерзкая, лживая тварь! И, после всего что натворил, ты еще смеешь читать мне нотации!…

Криса спасло появление горничной.

– Миссис Маклеод будет рада видеть вас обоих сегодня за ужином, – робко сообщила девушка. – Ужин подадут в восемь часов. Миссис Мэлори, для вас с Корой отведена гостевая комната на втором этаже. Кора скоро присоединится к вам.

Нэнси Маклеод, встретившая их так дружески, вызвала у Бетси безотчетное доверие, к тому же она обрадовалась, что их с Корой не разлучат. Бетси кивнула горничной и саркастически осведомилась у Криса:

– Надеюсь, ты не станешь возражать?

Крис лишь молча глянул на нее, надел куртку и, выйдя во двор, принялся методично расхаживать по заснеженным дорожкам. Он не знал, что в это же время Бетси так же меряет шагами свою комнату, типично дамский будуар, отделанный в приятных розовых тонах. Она успела немного успокоиться, когда появилась Кора и с порога взахлеб принялась рассказывать о кухне, которая «больше, чем весь наш дом в „Улье“», и рыжей кобылке, которую приготовили для нее в конюшнях Маклеодов.

Итак, совращение Коры богатством и величием Маклеодов уже шло полным ходом. Бетси стало больно, но она постаралась усмирить чувства и лишь мягко напомнила:

– Мне казалось, что твоя любимая лошадка Комета.

Задумавшись на секунду, Кора подтвердила, что так оно и есть.

– Но рыжая лошадка мне тоже нравится, – застенчиво добавила она. – Если мы никогда больше не увидим Комету…

– Увидим, – твердо заверила Бетси, болезненно сознавая, какую ошибку она совершила, оторвав девочку от привычной жизни.

К изумлению Бетси, несмотря на все пережитое – или благодаря ему, – обе они ухитрились даже поспать. Бетси проснулась уже вечером от тихого стука в дверь. Кровать Коры была пуста.

– Дженни в соседней комнате помогает Коре вымыться и переодеться, – пояснила пришедшая горничная. – Миссис Маклеод сказала, что вы можете воспользоваться этой ванной и любой одеждой из гардероба. Она подумала, что вы захотите освежиться, прежде чем спуститься к ужину.

Часы показывали четверть восьмого. Понимая, что надо спешить, Бетси поблагодарила горничную и закрыла за ней дверь. Горя желанием избавиться от одежды, в которой проспала ночь, она первым делом принялась обшаривать гардероб и с горечью заключила, что незнакомая Дой, как видно, была одного с ней роста и размера. По счастью, все эти свитера, брюки, юбки и вечерние платья были явно ненадеванные, кое-где даже сохранились этикетки с чудовищно высокими ценами.

Должно быть, эти наряды были куплены любящими родителями и отвергнуты Дой как недостаточно экстравагантные. Бетси отчаянно не хотелось пользоваться любезностью Маклеодов, но еще больше ужасала ее мысль после душа снова надевать пропотевшую грязную одежду. Наконец она сдалась и выбрала для себя простенькое платье из темно-синей шерсти и кожаные туфли на низком каблуке.