— Шум. Как гудение.

— Я не… Ох, да. Пугающий звук.

— Вибрация! — сказал Роун. — Все это место трясется!

— Должно быть, новая атака инфарди! — сказал Майло.

— Нет, — с невозмутимым спокойствием возразил Цвейл. — Думаю, эти эршул дошли до Усыпальницы.

Вспыхнули и разом погасли все свечи. Бледный, неземной свет пробился из древней гробницы, зеленый и холодный. Адептус Астартес растворились и исчезли, а на их месте растянулись от пола до потолка колонны белого гололитического света. Черные каменные стены исторгли невидимый ранее рисунок из светящихся голубых полос. Они были повсюду, по всей гробнице. Все дрожало, помещение наполнилось низким гудением.

— Фес, что творится? — запинаясь, спросил Роун.

— Я слышу… — начал Даур.

— И я, — сказал Дорден, явно удивленный. Безмолвные, фантомные сгустки света, словно шаровые молнии, задрожали и закружились вокруг их голов.

— Я слышу пение, — сказал Корбек. — Слышу, как поет мой отец.

В его глазах стояли слезы.

В реликварии Гаунт медленно выпрямился и посмотрел на гроб, в котором лежала святая Саббат.

Он чувствовал сладкий, невесомый аромат специй, акаста и ислумбина. Тело святой вдруг засияло, все ярче и ярче, пока белое свечение не стало слишком резким, невыносимым для глаз.

— Беати… — пробормотал Гаунт.

Хлынувший из саркофага свет был таким яростным, что всем пришлось закрыть глаза. Последним, что видел Корбек, был расплывчатый силуэт Ибрама Гаунта, опустившегося перед гробом святой, озаренного неистовым белым сиянием сверхновой.

Сияние утихло, и усыпальница стала прежней. Моргая, не говоря ни слова, люди смотрели друг на друга.

За время, пока сиял свет, не дольше нескольких секунд, спокойная, но неуловимая психическая мощь огромнейшей силы пронзила их умы.

— Чудо, — пробормотал Цвейл, садясь на пол. — Настоящее чудо. Трансцендентное чудо. Вы ведь все это почувствовали, правда?

— Да, — всхлипнула Саниан, по ее лицу струились слезы.

Дорден кивнул.

— Конечно, мы видели, — спокойно сказал Корбек.

— Я не знаю, что это было, но никогда в жизни я не испытывал такой страх, — выдавил Роун.

— Говорю вам, майор. Это было чудо, — сказал Цвейл.

— Нет, — произнес Гаунт, выходя из реликвария. — Не чудо.

Глава семнадцатая

МУЧЕНИК САББАТ

Чудес нет. Есть только люди.

Последняя атака эршул началась в два часа утра семнадцатого дня. В безмолвии ясной, бесснежной ночи под спазмами варп-шторма в небе, они собирали все силы, чтобы атаковать Усыпальницу. Подкрепление подтягивалось по тропе весь день и всю ночь. Тут собрался целый легион эршул. Девять тысяч фанатиков, пятьсот семнадцать бронированных машин.

Против двух тысяч имперских воинов, защищавших Усыпальницу при поддержке последних четырех «Завоевателей», одного «Палача», одного «Разрушителя», горстки «Химер», «Саламандр» и «Гидр». Все, что у них было, это положение на высоте относительно противника, стены монастыря и затрудненность подступов к нему.

Сокрушающая мощь бомбардировки эршул обрушилась на ряды имперцев. Почетная гвардия не отвечала. У них было так мало снарядов и ракет, что приходилось стрелять только прицельно. Орды эршул двинулись вперед.

Стоя на внутренней стене, Гаунт мог наблюдать неумолимое движение рока. Даже по самым оптимистическим подсчетам они смогут продержаться не больше двадцати, максимум тридцати минут.