— Это надо обдумать на досуге. Если я поеду домой, я не удержусь, чтобы не зайти к ней, и могу снова сделать ошибку… В «Эрмитаж»! — крикнул он кучеру, высунувшись из окна кареты.

Через несколько времени князь входил в общую залу этого лучшего московского ресторана, помещавшегося на Трубной площади.

X

ВНЕЗАПНАЯ МЫСЛЬ

Почти в дверях общей залы ресторана Облонский столкнулся со знакомым уже читателям Владимиром Геннадиевичем Перелешиным.

Сергей Сергеевич знал его давно, сталкиваясь с ним не только в полусветских, но даже и в великосветских гостиных Петербурга, и был, по выражению Анжель, одним из тех порядочных людей, которые не только не решались не подавать ему руки, но даже всегда готовы были выручить его в затруднительном положении, то есть дать взаймы без отдачи несколько сотен рублей.

Князь даже любил Перелешина за его веселый нрав и едкий ум. При всем этом встреча с ним в настоящую минуту ему не понравилась.

Он сжал брови, что означало высшую степень неудовольствия.

Владимир Геннадиевич, напротив, был в совершенном восторге.

— Дорогой князь, какими судьбами, а я думал, что вы за границей, — говорил он, крепко сжимая ему руку.

— Еду на днях, — проговорил нехотя князь.

— Заехал позавтракать и я тоже, только что сейчас ввалился.

Перелешин врал. Он уже с полчаса бродил по залам ресторана, надеясь встретить знакомых и позавтракать на их счет, но таковых не было.

Народу вообще было мало. Денег в кармане Владимира Геннадиевича было еще меньше. Далеко не первой свежести, хотя и изящный, костюм красноречиво говорил, что финансы Перелешина были далеко не в авантаже.

Понятно, что он набросился на Облонского, как ястреб на добычу, в надежде не только позавтракать, но и перехватить у него малую толику деньжонок.

«Надо кормить, не отвяжется», — мелькнуло в уме князя.

— Сядемте вместе! — как бы подтверждая эту мысль, заметил Облонский.

Они уселись за один из свободных столиков.

— Я закажу! — предложил свои услуги Владимир Геннадиевич.

— Заказывайте!

Перелешин был строг в соблюдении теории разделения труда: если он не мог платить, он заказывал.

Пока он вел серьезные переговоры с половым насчет закусок и завтрака, Сергей Сергеевич занялся осмотром его с ног до головы.

«Дела-то его, как видно, не блестящие», — вывел он заключение, заметив, что на Перелешине даже не было часов, не говоря уже о кольцах и перстнях, которые всегда, бывало, блестели на его выхоленных пальцах с длинными ногтями.

— А вы давно ли в Москве и зачем? — спросил князь, когда Владимир Геннадиевич окончил свое совещание с половым и тот стрелой побежал исполнять приказания.

— Не особенно давно, а зачем — странный вопрос! Зачем петербуржец приезжает в Москву? Или за калачами, или за невестами. До первых я не охотник.

— Значит, приехали жениться?

— Да!

— И что же, есть на примете?

— Какой черт есть — все мне про Москву в этом смысле наврали. Свахи там, говорили, в неделю окрутят, невест с капиталами нетолченая труба… Я тут, как нарочно, недели с две тому назад проигрался в Петербурге в пух и прах. Дай, думаю, попытаю счастья, и айда в Москву. Свах этих сейчас за бока. Не тут-то было. Деньги, проклятые, только высасывают, а толку никакого… Дошел до того, что хоть пешком назад в Петербург иди…

— Так неужели ни одной невесты? — усмехнулся князь.