— Страх какой. Думаю, я могу блевануть.

Расти протянул подростку тазик для рвоты, который также назывался блевотной кастрюлей.

— Блюй сюда. Отключись, и ты в свободном полете.

Бенни не отключился. И не блеванул.

Расти уже накладывал на зашитую рану стерильную марлевую салфетку, когда раздался стук в дверь, а потом появилась голова Джинни Томлинсон.

— Могу я с тобой поговорить?

— На меня внимания не обращайте, — вставил Бенни. — Я это люблю, побыть с самим собой, — добавил маленький наглец.

— В коридоре, Расти. — На подростка Джинни и не взглянула.

— Я сейчас вернусь, Бенни. Сиди и не волнуйся.

— Не парься, никаких проблем.

Расти последовал за Джинни в коридор.

— Пора на выезд? — спросил он.

За спиной Джинни, в залитой солнцем комнате ожидания, мать Бенни бросила на фельдшера мрачный взгляд, оторвавшись от книги с обнимающейся парочкой на обложке.

Джинни кивнула.

— Сто девятнадцатое, граница с Таркерсом. Еще один несчастный случай на другой границе города, с Моттоном, но, как я слышала, там все трупы. Столкновение самолета с грузовиком. Самолет пытался приземлиться.

— Ты заливаешь?

Элва Дрейк, хмурясь, оглянулась, потом вновь уткнулась в книгу. Или просто смотрела в нее, пытаясь сообразить: поддержит ли ее муж, если она запретит Бенни гулять, пока ему не исполнится восемнадцать?

— Ничего я не заливаю.

— Странно как-то.

— Но парень на границе с Таркерсом еще жив. Водитель грузовика для доставки продуктов, как я поняла. Пошевеливайся. Твитч ждет.

— Ты закончишь перевязку?

— Да. Иди, иди.

— А доктор Рейберн?

— У него пациенты в Мемориальной Стефенской. — Она говорила о больнице в Норуэе. — Он уже едет, Расти. Шевелись.

Прежде чем уйти, он сообщил миссис Дрейк, что у Бенни все хорошо. Элву эта новость вроде как не шибко обрадовала, но она его поблагодарила.

Дуги Твитчел сидел на бампере старенькой «скорой», которую Джим Ренни и его коллеги из городского управления даже и не думали заменить, курил и нежился на теплом солнышке. Еще он держал в руке портативную рацию, и она бубнила без умолку: голоса возникали внезапно и наслаивались друг на друга.

— Выкинь эту раковую палочку, и по коням, — распорядился Расти. — Ты знаешь, куда едем, так?

Твитч отбросил окурок. Несмотря на прозвище, более спокойного медбрата или медсестру Расти видеть не доводилось, а это говорило о многом.

— Я знаю, что сказала тебе Джин-Джин. Граница с Таркерсом, так?

— Точно. Перевернувшийся грузовик.

— Да, конечно, но планы переменились. Мы должны ехать в другую сторону. — Он указал на южный горизонт, где поднималась колонна густого черного дыма. — Никогда не возникало желания увидеть разбившийся самолет?

— Уже видел. На службе. Двое парней. То, что от них осталось, можно было намазать на хлеб. С меня хватит, странник. Джинни говорит, что там все мертвы. Тогда почему?

— Может, так, может, и нет. Но нам надо ехать за Перкинсом, а он, возможно, жив.

— Чифом Перкинсом?

— Точно. Я думаю, прогноз не очень хороший, если у него кардиостимулятор взорвался в груди: именно так говорит Питер Рэндолф. Но Перкинс — начальник полиции.