— Джейн, у тебя варенье с пирога на скатерть капает! Засунь его в рот немедленно.

Ник никогда не бил женщин и был уверен, что никогда не станет. Но ему очень захотелось взять Британи под белы рученьки, препроводить ее в дальнюю комнату и запереть там на ключ. Чтобы не мешала. Дети, кстати, могут остаться. Дети — прелесть. Наверное, в тетку или в отца. Нет, справедливости ради надо сказать, что Британи и сама человек неплохой — только уж больно много говорит и относится к своей чудесной сестренке как к какой-то нескладехе.

Ник в силу профессии насмотрелся в этой жизни всякого, особенно в человеческих отношениях, и он догадывался, что, если бы Британи чуть больше уважала свою сестру, ее ум, таланты и в конце концов возраст, у Джейн могло бы очень много получиться в жизни. А так, видимо, их семья существует под девизом: «Все — для Британи!» Продолжение не следует, но подразумевается.

Хоть бы минуточку поговорить с ней наедине…

Нет-нет, наедине — это вовсе не то, о чем вы подумали! Просто… ну хотя бы без Британи. Чтобы Джейн не чувствовала себя под присмотром старшей сестрицы и хоть чуточку расслабилась. А то на дне ланьих глаз так и плещется испуг… как затравленное животное, честное слово…

— Джейн, дружок, поставь чайничек, а?

Встала — как будто вспорхнула. Бросила на него украдкой взгляд, тут же отвела глаза. Стесняется. Понятное дело. Наверное, лучше бы им было познакомиться где-нибудь в другом месте.

Стоп! А это идея! Она же продает обувь в «Рейнбоу»! Надо запомнить.

Хотя это была излишняя «заметка на полях». Ник был уверен, что запомнит и так, на много месяцев, если не лет, и никакими силами не вытравить из его мозга эту информацию.

Из кухни раздался грохот и звон. Такой звук бывает, когда с приличной высоты падает большущая стеклянная или фарфоровая посудина — и разбивается вдребезги, а осколки градом брызгают во все стороны.

Британи вытаращила глаза от ужаса.

— Моя ваза для фруктов… — прошептала она. — Это может быть только она!

Тесса и Эрни застыли, как будто это было нерушимым правилом игры. Молодцы детки, дрессированные.

Ник понял, что сейчас Британи скажет что-нибудь непотребное, и ангел по имени Джейн, вероятнее всего, расплачется и сбежит. Конечно, нет никакой гарантии, что его присутствие избавит ее от этой необходимости, но…

— Я помогу! — выпалил Ник и ринулся в кухню спасать Джейн.

О, какое это было счастье — спасать Джейн!

Она стояла посреди этой лужицы — нет, пруда! озера! Мексиканского залива! — битого стекла и выискивала взглядом достаточно большой осколок, которым можно было бы сразу и навсегда покончить с собой. С такой нелепой, нескладной, неловкой, никому не нужной собой! На глаза Джейн навернулись слезы, и она отстраненно заметила, что осколки хрустальной фруктовницы, которая, к несчастью своему, стояла на краю стола, очень красиво смотрятся в пятне солнечного света, который щедрым потоком льется в окно.

Но она ни за что в жизни не вернется в столовую. Ни за что! Прощай, Британи, прощай, Тесса, и ты, малыш Эрни… А ей придется уйти прямо сейчас — и навсегда.

Джейн сделала маленький шажок в сторону черного хода. И в этот момент в дверях нарисовался Прекрасный принц по имени Ник.

— Вам помочь? — буднично поинтересовался он.

Джейн хотелось заорать: да, помочь, отвернись на минутку и займи чем-нибудь Британи часов на шесть, чтобы она не заметила моего бегства!

Эта мысль сразу же отравила сладкие фантазии о том-что-она-сейчас-уйдет-насовсем. Чем бы, интересно, Ник мог занять Британи на несколько часов? Уж точно не беседой на интеллектуальные темы и не игрой в шахматы.