Матильда пришла в шатер к Анне. Некоторое время они молча давали себя причесать, только переглядываясь. Матильда первой нарушила молчание.

— Он упал в воду не сам по себе. Это ведь ты дернула его за ногу?

— Да, если бы ты видела его рожу! — Анна прыснула.

— Я видела, — сказала Матильда, покраснев.

— Не огорчайся, он заслужил этот урок.

— Может быть, но ты выставила его на посмешище.

Анна с удивлением посмотрела на девушку.

— Я должна выйти за него замуж, — продолжала Матильда, — и мне неприятно, что мой будущий супруг стал всеобщим посмешищем. И еще: когда он тебя увидел, то смотрел только на тебя. Мне даже показалось, что он тебя знает.

— Это так и есть. Я обскакала его однажды, во время путешествия сюда.

— Обскакала?

— Да, спроси у него. Это было, кажется, около Нюрнберга. Он охотился, я припустила лошадь, он пытался преследовать, но был выброшен из седла.

— Выброшен из седла?! Гийом?!

— Не вижу в этом ничего странного. На Руси — лучшие всадники.

— Это правда, — подтвердила Елена.

— И больше ты потом его не видела? — спросила Матильда.

— После того как я его поврачевала, — нет, потому что он был ранен. А затем я уехала и совершенно забыла об этом приключении.

— Но он об этом не забыл! — печально сказала невеста Гийома.

Анна с изумлением посмотрела на нее, потом рассмеялась.

— Уж не ревнуешь ли ты?

— А что?! Ты такая красивая, такая белотелая, пышная. А я — маленького роста, худая, чернявая.

— У тебя самые красивые и самые добрые глаза на свете, а кроме того — восхитительное тело…

— Ты правда так думаешь?

Королева кивнула головой и поцеловала девушку.

— Я так тебя люблю, что не могу к тебе ревновать, — сказала Матильда, возвратив поцелуй.

— Ты и вправду отказалась выйти за него, потому что он незаконнорожденный?

— Просто я совсем не хотела замуж. Я намеревалась постричься в монахини, но моему отцу требуется союз с Нормандией, несмотря на мнение папы по этому вопросу.

— Папа-то почему против?

Мы с Гийомом слишком близкие родственники; если поженимся, то Рим отлучит нас от Церкви, — сказала Матильда и перекрестилась. Анна и все присутствующие женщины тоже осенили себя крестом.

— Папа римский Леон внимает германскому императору, — сказала Адель Фландрская. — Император же не одобряет союз наших двух стран. Но эта свадьба, поверь, состоится, потому как король очень хочет этого. Папа не посмеет отлучить вас от Церкви. Наши лазутчики уверили нас в этом.

В венце из мокрых черных кос, еще более подчеркивавших хрупкость обнаженной шеи, кроткая Матильда опустила глаза.

Какое было разительное отличие меж этими двумя женщинами: одна яркая, одетая в длинное темно-синее платье; пылающие рыжие волосы скручены жгутом на голове и делают ее еще выше. Другая — ростом с двенадцатилетнего ребенка, ярко-красное платье еще более подчеркивало матовый цвет ее лица…

Отказавшись сесть в носилки, обе подруги обнявшись вернулись через поля в замок.

* * *

Под огромной столетней липой во дворце замка король, герцог, епископ из Мёлана и граф Фландрский пили вино. При входе дам все, кроме епископа, встали.

— Мне кажется, вы знакомы с королевой? — сказал Генрих, обращаясь к Гийому.