— Не плачь, это был только сон. Лучше помоги мне одеться. Худо то, что нынче Моарисса бродит по лесам.

Елена быстро перекрестилась. Анна последовала ее примеру.

— Ты совершенно обезумела, дитя мое! Ты забыла, что ты христианка! Я запрещаю тебе упоминать при мне богиню смерти!

— Да, я христианка и верю в Бога-отца, его Сына, нашего Господа Иисуса Христа, и в Святой Дух. Но с некоторых пор наши старые боги вновь являются ко мне: некоторые, как Моарисса, зовут меня. Может быть, настало время присоединиться к ним. Я устала…

— Замолчи, ты говоришь глупости!

— Не думаю. Но если это и так, я отдаю себя в руки Божественному провидению. Ты и Ирина… эти ужасные слова во сне!

— Чего ты опасаешься?

— Ничего, одень меня!

— Я заметила, что вы больше не любите друг друга, но ее ненависть, твое недоверие…

— Достаточно! Одень меня, или я позову служанок.

Елена повиновалась.

— Где Ирина?

— Не знаю. Я уже много дней не видела ее. Мне стыдно за ту жизнь, которую она ведет. Почему я не заперла ее в монастырь, как советовала графиня…

— Теперь поздно жаловаться. Я так же виновата, как и ты. У меня не хватило мужества…

— Любимая, не упрекай себя ни в чем, ты ее пожалела, она грозилась убить себя…

— А теперь угрожает мне, — прошептала Анна усталым голосом.

— Что ты говоришь?! Надеюсь, ты не веришь в то, что сама сказала?

— Моя добрая Елена!.. Ты пойдешь сегодня со мной в церковь, потом в школу. Сделай так, чтобы нас никто не сопровождал.

— Но…

— Это приказ! И никому ни слова.

* * *

Когда тяжелая дверь в подземелье за ней закрылась, Анна поняла, что совершила непоправимый поступок. Легкое головокружение заставило ее опереться о влажный камень. В эту минуту ребенок, которого она носила, зашевелился в утробе. Она инстинктивно прижала руки к животу. Елена заметила недомогание. Этот жест Анны. Она ничего не сказала, лишь поддержала ее величество. Было слишком поздно, судьба уже шла им навстречу…

Юноша, проводивший их сюда, исчез. Вместо него явился человек с пугающим выражением лица. Он держал факел, от которого шел черный тошнотворный дым. Очень узкая, извилистая лестница из камня вела под землю. Идя друг за другом, женщины придерживались за скользкие стены. Через некоторое время, показавшееся им вечностью, Анна и Елена вошли в подобие залы со сводами, опиравшимися на четыре толстые колонны. Все вокруг было разукрашено изображениями непристойных сцен, нарисованных так естественно, что женщины под вуалями даже покраснели. Летучие мыши, обеспокоенные светом, метались во всех направлениях, испуская тихий писк.

Человек зажег воткнутый в стену факел.

— Ждите здесь, — сказал он.

Прижавшись друг к другу, они видели, как он исчез в одной из галерей.

Ни одного звука, кроме шипения факела и писка животных. После влажного холода лестницы воздух здесь казался теплым. Анна опустилась на песчаный пол.

…Сколько времени находились они здесь? От волнения и усталости глаза начали закрываться.

Вывел женщин из оцепенения ужасный крик. Они поспешно встали, держа в руках кинжалы. Несмотря на испытываемый страх, вид оружия вызвал у них сообщническую улыбку. В эту минуту к ним вошел провожатый, прижимая руки к окровавленному лицу.