– Какое отношение? – натянуто спросила она.

Дальше следовало действовать очень осторожно. Сознавая это, Лестер постарался придать своему лицу самое невинное выражение.

– Сегодня среда, – произнес он тем самым доверительным тоном, которым хорошие адвокаты обычно разговаривают с жюри присяжных, убеждая признать своих клиентов невиновными. – Через день у Джулии день рождения, а я до сих пор не купил ей подарок. – Он сокрушенно развел руками, явив собой образ одного из тех мужчин, которые всегда становятся беспомощными, когда дело касается хождения по магазинам. – Вот я и подумал, раз уж вы так хорошо знаете старушку, то, может, не откажетесь помочь мне?

Дженнифер даже не пыталась скрыть своего смятения. Эти слова ненавистного Невилла произвели в ее голове сумбур. Лестер наблюдал смену мыслей в ее глазах и, словно наяву, слышал рвущийся у нее из груди, но до поры сдерживаемый стон досады.

Она без нужды поправила ремешок висящей на плече сумочки, переместила пакет из одной руки в другую и, наконец, взялась за него обеими руками, но успокоения ей это не принесло.

– Э-э… – Явно не зная, что сказать, Дженнифер покашляла в кулачок. – Ладно. Но только ради миссис Пинкстон.

Лестер с трудом сдержал победную улыбку, сумев сохранить серьезное выражение лица.

– Ценю вашу уступку. Сюда? – кивнул он в сторону центра.

– Да, – ответила Дженнифер, избегая его взгляда.

Они бок о бок двинулись по тротуару.

– А вот интересно, какова, по-вашему, моя бабушка? – спросил Лестер, старательно укорачивая шаги.

Дженнифер ответила не сразу.

– Миссис Пинкстон из тех женщин, которых легко сделать счастливыми. – Она многозначительно взглянула на него. – Немного внимания – вот что ей необходимо.

Лестер в свою очередь посмотрел на Дженнифер.

– Если вам доставляет удовольствие напоминать мне о моих ошибках, валяйте. Об одном прошу: примите во внимание мою тонкую душевную организацию.

Она издала короткий ироничный смешок.

– Тонкую? Это вы о себе? Два года я потратила, чтобы добиться вашего приезда сюда. Если за это время мне и удалось узнать что-то о вашем характере, мистер Ормонд, так как раз то, что тонкости в нем нет и в помине.

Тут Дженнифер была права. Что касается чувствительности и отзывчивости натуры, то Невилл был вне конкуренции – в смысле отсутствия их как таковых. Иными словами, человек он был довольно толстокожий. Временами Лестеру приходилось попросту хватать друга за грудки и трясти со словами: «Да пойми же ты, чертов носорог!»

Неудивительно, что Дженнифер пришлось написать Невиллу о якобы совсем плачевном состоянии здоровья Джулии.

– Как бы то ни было, вы добились того, что я приехал, – заметил Лестер. – И это самое главное.

Дженнифер заморгала, явно обескураженная таким поворотом. Затем ее глаза сердито блеснули.

– Да, добилась!

Интересно, на кого она злится? – подумал он. На меня ли или на себя – за то, что соврала в том письме? Наверное, для нее подобная сделка с совестью оказалась нелегким делом.

Лестер счел за благо переменить тему разговора, иначе мисс Уиллоу, того и гляди, передумает помогать в покупке подарка.

– У меня была идея подарить Джу проигрыватель с пластинками, – произнес он. – Я заметил, что ей нравится слушать музыку по радио, но статическое электричество создает массу, помех…

Дженнифер некоторое время размышляла, потом взглянула на него.