— Мертвее мертвого. Я вот только не понимаю, как при падении удалось уцелеть тебе?

— На дне колодца, как выяснилось, камней нет. — Парлан ухмыльнулся. — Но для того, чтобы это установить, мне пришлось что было силы шмякнуться об это самое дно.

— Ты уверен, что ничего себе не сломал?

— Не уверен. Возможно, ребро или даже два у меня сломано. Но это ничего. Позволь мне перевести дух, а потом мы двинемся назад в Дахгленн.

— Пешком? Тебе ни за что не дойти.

Прежде чем он открыл рот, чтобы поставить жену на место, Эмил уже отошла. Мужу необходимо было лежать, и она отправилась на полянку, где они бросили вещи, чтобы выяснить, нельзя ли использовать что-нибудь из одежды для перевязки. Эмил понимала, что Парлан не смог бы дойти до Дахгленна. Более того, он не был бы в состоянии и доехать туда — даже если бы у них были лошади. На самом деле, подумала Эмил, Парлан не очень-то представляет себе, как быть дальше.

Когда она вернулась и принялась омывать и перевязывать раны мужа, тот наконец перестал говорить о немедленном возвращении. Боль утомила его. Кроме того, ему хотелось выяснить, насколько серьезно он ранен. Парлан увидел, что дела его обстоят далеко не блестяще — значительно хуже, нежели он поначалу думал. Во время боя его поддерживали на ногах ярость, страх за Эмил и страстное желание ее спасти. Теперь ему оставалось одно — лежать.

— Тебе придется отправиться в Дахгленн в одиночестве за помощью, Эмил, — произнес он и выжидательно посмотрел на жену, склонившуюся над ним.

Она отложила в сторону куски разорванной на полоски материи, которыми бинтовала его раны, и поморщилась. Меньше всего на свете ей хотелось оставлять Парлана на произвол судьбы, но другого выхода она тоже не видела. Мужу требовался уход. У них же не было никаких средств для того, чтобы перевезти Парлана в замок — ни телеги, ни лошади.

Ничего. Все это можно было найти только в Дахгленне.

— Мне не хочется оставлять тебя здесь одного.

— Погода отличная, а до темноты еще далеко, дорогуша. Думаю, мне не грозит никакая опасность. — Он протянул руку и коснулся ее щеки, на которой уже проступили синяки от ударов, нанесенных Рори.

Ничего другого Эмил действительно не оставалось.

— Как бы то ни было, дотащить тебя до Дахгленна я не в силах.

— Это точно. Правда, тебе придется помочь мне добраться до дороги. — Тут он снова коснулся ее щеки и спросил:

— А сама-то ты в состоянии добраться до Дахгленна? Он тебя сильно избил? Или ты что-то от меня скрываешь?

— Нет. Он ударил меня только раз — правда, очень сильно. А потом ты поднялся из-под земли, и он уже не обращал на меня внимания.

— Надеюсь, это было великолепное зрелище. Жаль, что мне не довелось полюбоваться им со стороны. Но довольно об этом. Тебе пора в путь, дорогая. Иди в Дахгленн, береги себя. Повторяю, здесь я в полной безопасности. — Для большей убедительности Парлан похлопал ладонью по мечу, который лежал поблизости.

Нагнувшись, Эмил поцеловала мужа, потом поднялась на ноги. В сущности, особых причин волноваться за Парлана не было. Особенно теперь, когда Рори мертв. Другое дело — здоровье мужа. Эмил боялась оставлять его еще и потому, что он был чрезвычайно слаб. Случись что, Парлан вряд ли бы сумел даже поднять меч. Да, чтобы покончить с волнениями раз и навсегда, следовало добежать до Дахгленна и привести помощь. И чем скорее, тем лучше. Двинувшись наконец в обратный путь, она молила Бога, чтобы у кого-нибудь в замке нашлась веская причина срочно пуститься в дорогу и отыскать их с Парланом. Тогда она могла бы встретить всадников по пути.