Изменить размер шрифта - +

— Я думала, что вы никогда не льстите женщинам. — Поднявшись с дивана и стоя напротив, ей пришлось немного запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, крепкого, высокого, загорелого.

— Я и не делаю этого, — язвительно ответил он. — А детей не стоит принимать в расчет, а вы, в своих брючках, свернувшись на шкурах, ужасно напоминаете мне ребенка.

— А вы соответствуете своей фамилии, — жестом указала на шкуры Рослин. — Нескольких животных, по крайней мере, сразила ваша меткость.

— Ягуара и леопарда убил я, — согласился он с усмешкой. — Они оба — хищники, и сами убивают ради того, чтобы убить. А что касается оцелота, то это подарок вождя племени Дживаро. Хранит ли ваша память сведения об этом племени и их основном занятии?

Каким же он мог быть саркастичным! У нее руки чесались дать ему по физиономии, но она отвернулась и зашагала прочь. Потом остановилась в арочном проходе, откуда хорошо был виден сад.

— Ваша голова могла бы быть достойным трофеем, — кинула она через плечо. — Не понимаю, почему Дживаро до этого не додумались.

Он рассмеялся у нее за спиной. Рослин быстро вышла во дворик, где на чугунном дворике Дауд собирал завтрак.

Он улыбнулся ей загадочно, а она как-то совсем рассеянно ответила ему. Она совсем не хотела завтракать вместе с Дуэйном Хантером в его внутреннем дворике. Он ей абсолютно не нравился. Когда Дауд скрылся в доме, она подлетела к Дуэйну и застала его стоящим у пальмы. Он громко смеялся и срывал листья с бугенвилии.

— Вы так уверены в себе, — начала она с обвинения. — Вы защищены от уколов и боли, которые испытывают большинство людей.

— Я защищен от уколов и боли? — Он удивленно поднял брови. — Вы уверены в том, что у меня иммунитет от этого?

— Да, вначале именно так я и думала. — Она сорвала несколько цветков со вьюна и затем безжалостно добавила. — Я была очень удивлена, услышав о том, что все-таки нашелся человек, пробивший брешь в вашей броне, и насколько я это поняла, эта честь принадлежит женщине.

Во дворике повисла тишина, которую через секунду пронзил вопль Рослин, когда Дуэйн схватил ее за плечи.

— Кто вам сказал об этом? — От его взгляда у нее мурашки побежали по спине. — Вы узнали это от Нанетт?

— Нет… н-нет…

— Тогда, от кого же? — Он продолжал трясти ее, — Ну, давайте же, говорите.

— Вчера вечером я слышала, как вы говорили об этом Изабелле. — Рослин вдруг стало по-настоящему страшно, у него была железная хватка, а зеленые глаза метали молнии.

— Пустите меня, мне больно!

Но бороться с ним было еще больнее. — Неужели же никто и никогда не учил вас уважать частную жизнь других людей?

— Вам следует говорить потише с Изабеллой, когда вы прощаетесь прямо под моими окнами. — Рослин отступала. — Я вовсе не желаю подслушивать секреты, которые вы ей доверяете. Мне совершенно неинтересно, и вообще, это не мое дело, что какая-то женщина превратила вас в камень и сделала таким циничным.

И опять между ними повисла зловещая тишина: слышно было только, как жужжат цикады цикады и журчит вода, давая напиться деревьям. Сердце Рослин бешено колотилось, и, хотя ни один мускул на лице Дуэйна не шевелился, ей все удалось заметить, что какое-то мгновение назад он вздрогнул от боли.

И то, что он вздрогнул, лишь подтвердило ее вчерашние мысли — ему все еще не безразлична была женщина, которую он знал до своего переезда в Дар-Эрль-Амру.

 

Глава пятая

 

Напряжение превратилось в осязаемое жужжание.

Быстрый переход